Глава VIII. Великий князь Ярополк г. 972—980

Междоусобие князей. Первые деяния Владимировы. Брак Владимира. Братоубийство. Послы российские в Германии.

По смерти Святослава Ярополк княжил в Киеве, Олег в древлянской земле, Владимир в Новегороде. Единодержавие пресеклось в государстве: ибо Ярополк не имел, кажется, власти над уделами своих братьев. Скоро открылись пагубные последствия такого раздела, и брат восстал на брата.

Виновником сей вражды был славный воевода Свенельд, знаменитый сподвижник Игорев и Святославов. Он ненавидел Олега, который умертвил сына его, именем Люта, встретясь с ним на ловле в своем владении: причина достаточная, по тогдашним грубым нравам, для поединка или самого злодейского убийства. Свенельд, желая отмстить ему, убедил Ярополка идти войною на древлянского князя и соединить область его с Киевскою.

Олег, узнав о намерении своего брата, также собрал войско и вышел к нему навстречу; но, побежденный Яро-полком, должен был спасаться бегством в древлянский город Овруч: воины его, гонимые неприятелем, теснились на мосту у городских ворот и столкнули своего князя в глубокий ров. Ярополк вступил в город и хотел видеть брата: сей несчастный был раздавлен множеством людей и лошадьми, которые упали за ним с моста. Победитель, видя бездушный, окровавленный труп Олегов, лежащий на ковре пред его глазами, забыл свое торжество, слезами изъявил раскаяние и, с горестию указывая на мертвого, сказал Све-нельду: Того ли хотелось тебе?.. Могила Олегова в Несто-рово время была видима близ Овруча, где и ныне показывают оную любопытным путешественникам. Поле служило тогда кладбищем и для самых князей владетельных, а высокий бугор над могилою единственным мавзолеем.

Искренняя печаль Ярополкова о смерти Олеговой была предчувствием собственной его судьбы несчастной. — Владимир, князь новогородский, сведаз о кончине брата и завоевании древлянской области, устрашился Ярополкова властолюбия и бежал за море к варягам. Ярополк воспользовался сим случаем: отправил в Новгород своих наместников, или посадников, и таким образом сделался государем единодержавным в России.

Но Владимир искал между тем способа возвратиться с могуществом и славою. Два года пробыл он в древнем отечестве своих предков, в земле варяжской; участвовал, может быть, в смелых предприятиях норманов, которых флаги развевались на всех морях европейских и храбрость ужасала все страны от Германии до Италии; наконец собрал многих варягов под свои знамена; прибыл с сей надежною дружиною в Новгород, сменил посадников Ярополко-вых и сказал им с гордостию: «Идите с брату моему: да знает он, что я против него вооружаюсь, и да готовится отразить меня!»

В области Полоцкой, в земле кривичей, господствовал тогда варяг Рогволод, который пришел из-за моря, вероятно, для того, чтобы служить великому князю российскому, и получил он него в удел сию область. Он имел прелестную дочь Рогнеду, сговоренную за Ярополка. Владимир, готовясь отнять державу у брата, хотел лишить его и невесты и чрез послов требовал ее руки; но Рогнеда, верная Яро-полку, ответствовала, что не может соединиться браком с сыном рабы: ибо мать Владимирова, как нам уже известно, была ключницею при Ольге. Раздраженный Владимир взял Полоцк, умертвил Рогволода, двух сыновей его и женился на дочери. Совершив сию ужасную месть, он пошел к Киеву. Войско его состояло из дружины варяжской, славян новогородских, чуди и кривичей: сии три народа северозападной России уже повиновались ему, как их государю. Ярополк не дерзнул на битву и затворился в городе. Окружив стан свой окопами, Владимир хотел взять Киев не храбрым приступом, но злодейским коварством. Зная великую доверенность Ярополкову к одному воеводе, именем Блуду, он вошел с ним в тайные переговоры. «Желаю твоей помощи, — велел сказать ему Владимир: — ты будешь мне вторым отцом, когда не станет Ярополка. Он сам начал братоубийства: я вооружился для спасения жизни своей». Гнусный любимец не усомнился предать государя и благодетеля; советовал Владимиру обступить город, а Ярополку удаляться от битвы. Страшася верности добрых киевлян, он уверил князя, будто они хотят изменить ему и тайно зовут Владимира. Слабый Ярополк, думая спастись от мнимого заговора, ушел в Родню: сей город стоял на том месте, где Рось впадает в Днепр. Киевляне, оставленные государем, должны были покориться Владимиру, который спешил осадить брата в последнем его убежище. Ярополк с ужасом видел многочисленных врагов за стенами, а в крепости изнеможение воинов своих от голода, коего память долго хранилась в древней пословице: беда аки в Родне. Изменник Блуд склонял сего князя к миру, представляя невозможность отразить неприятеля, и горестный Ярополк ответствовал наконец: «Да будет по твоему совету! Возьму, что уступит мне брат». Тогда злодей уведомил Владимира, что желание его исполнится и что Ярополк отдается ему в руки. Если во все времена, варварские и просвещенные, государи бывали жертвою изменников: то во все же времена имели они и верных, добрых слуг, усердных к ним в самой крайности бедствия. Из числа сих был у Ярополка некто прозванием Варяжко (да сохранит история память его!), который говорил ему: «Не ходи, государь, к брату; ты погибнешь. Оставь Россию на время и собери войско в земле печенегов». Но Ярополк слушал только изверга Блуда и с ним отправился в Киев, где Владимир ожидал его в тюремном дворце Святослава. Предатель ввел легковерного государя своего в жилище брата, как в вертеп разбойников, и запер дверь, чтобы дружина княжеская не могла войти за ними: там два наемника, племени варяжского, пронзили мечами грудь Ярополкову... Верный слуга, который предсказал гибель сему несчастному, ушел к печенегам, и Владимир едва мог возвратить его в отечество, дав клятву не мстить ему за любовь к Ярополку.

Таким образом, старший сын знаменитого Святослава, быв 4 года киевским владетелем и 3 года главою всей России, оставил для истории одну память добродушного, но слабого человека. Слезы его о смерти Олеговой свидетельствуют, что он не хотел братоубийства, и желание снова присоединить к Киеву область древлянскую казалось согласным с государственною пользою. Самая доверенность Ярополкова к чести Владимировой изъявляет доброе, всегда неподозрительное сердце; но государь, который действует единственно по внушению любимцев, не умея защитить своего трона, ни умереть героем, достоин сожаления, а не власти.

Ярополк оставил беременную супругу, прекрасную монахиню греческую, пленницу Святославову. Он был женат еще при отце своем, но сватался за Рогнеду: следственно, многоженство и прежде Владимира не считалось беззаконием в России языческой.

В княжение Ярополка, в 973 году, по известию летописца немецкого, находились в Кведлинбурге, при дворе императора Оттона, послы российские: за каким делом? Неизвестно; сказано только, что они вручили императору богатые дары.