Еврейский бунт

Социальные процессы, спровоцированные выдвижением лозунга «социализм в одной стране», вызвали цепную реакцию событий. Одним из них оказалась национализация борьбы с оппозицией как еврейской, на что Сталин, вероятно, рассчитывал, уже провозглашая свой лозунг в декабре 1924 г. Эта национализация была подготовлена демографическими процессами в стране (см. приложение №1) и была реакцией на них72. Враждебность к евреям стала ощущаться и в самой партии, хотя, разумеется, она была скрытой и не находила открытого выражения. Об этом имеются лишь разрозненные данные, но и они говорят о том, что при любом повороте событий антиеврейские настроения могли сплотить вокруг себя немало членов партии.

Утверждается, например, что в киевском ЧК, где в 1918 году большинство составляли евреи, успела образоваться оппозиция евреям, в результате чего последовала команда не назначать более евреев на видные должности, а в агитационных целях приказывалось расстрелять кого-либо из евреев, что и было сделано73.

Быть может, первый конфликт внутри партии, связанный с еврейским вопросом, был вызван Зиновьевым. Зиновьев сгруппировал вокруг себя в Петроградском руководстве много евреев. Ю. Ларин (Лурье)74 позднее намекал на это, заявив, что на фотографии Петроградского совета, сделанной после Октябрьской революции, большинство составляют евреи. Впрочем, это может быть подтверждено и чисто фактическим анализом состава этого совета.

Преобладание евреев в руководстве петроградской организации к 1921 г. стало, видимо, столь одиозным, что Политбюро, учитывая уроки Кронштадта и антисемитских настроений в Петрограде, решило направить туда несколько русских членов партии, правда, исключительно с пропагандистской точки зрения75. Вместо Зорина (Гомберга) в качестве секретаря губкома партии был направлен Угланов; вместо Трилиссера в качестве секретаря губисполкома был направлен Комаров. Вместо жены Зиновьева, Равич, в отдел управления был направлен Москвин; в ЧК был направлен Семенов. Разумеется, с Зиновьевым работало много русских - Евдокимов, Бакаев, Харитонов, Сафаров, - но присылка новой русской группы была символическим жестом Политбюро, как бы усиливающим число русских в петроградской организации. Вряд ли за этим стояло нечто большее. Но Зиновьев объявил новой группе войну и обжаловал решение Политбюро. В итоге в петроградской организации стихийно сформировалась оппозиционная, чисто русская в национальном отношении группа (к которой примкнули Володин и Лобов), вынужденная бороться с остальной частью организации, где тон задавали евреи. В конце концов Угланова отозвали из Петрограда.

Этот конфликт был впоследствии искусно использован Сталиным, сделавшим из Угланова боевое орудие против оппозиции в 1925 - 1927 гг.

Существует литература, показывающая, что сам Сталин, помимо политических соображений, которые могла вызвать у него борьба с оппозицией, сам был всегда склонен к антисемитизму, который в последние годы действительно стал его манией. Люди, знавшие Сталина на Кавказе, утверждают, что уже тогда он говорил грузинским рабочим, что «евреи народ трусливый», что они «трусы и торгаши» и что Ленин будто бы возмущен тем, что Бог послал ему Мартова, Дана, Аксельрода - «жидов обрезанных»76.

О наличии враждебности к евреям можно более определенно говорить внутри Красной Армии. Как известно, первые успехи советской власти на Украине связаны с действиями отрядов Григорьева, Махно, Зеленого, Струка. Но вскоре они взбунтовались и сами устраивали жестокие еврейские погромы, унесшие десятки тысяч жизней. Впоследствии многие отряды зеленых вновь перешли на сторону большевиков. Это кстати, относится и к многочисленным солдатам белой армии. Ясно, что Красная Армия, подвергавшаяся в свое время влиянию то белого, то зеленого движений, представляла собой крайне неустойчивую в идеологическом отношении среду, способную в любую минуту изменить свои убеждения в зависимости от политической ситуации. Но именно через Красную Армию в партию проникло очень много людей с такими настроениями.

Того, что Троцкий, Каменев, Зиновьев были евреями, одного было бы достаточно для сочувствия Сталину в борьбе с ними как со стороны широких кругов населения, так и со стороны партии, только что пополнившейся огромной армией бывших крестьян. И хотя евреи имелись в изобилии и на стороне Сталина, оппозиция рассматривалась как преимущественно еврейская и вдобавок интеллигентская, в то время как евреи - сторонники Сталина выглядели лояльными, не настаивающими на своей еврейской исключительности, т. е. «хорошими» евреями. То, что в составе оппозиции было много и других представителей национальных меньшинств, обходилось молчанием.

Официальных данных о национальном составе оппозиции не имеется. Можно оценить, что среди участников оппозиции, обращавшихся к XV съезду, насчитывалось не более 30% евреев77. По данным Чилиги78, находившегося в Верхне-Уральском изоляторе в начале 30-х годов, троцкисты действительно были молодыми еврейскими интеллигентами и техниками «мелкобуржуазного» происхождения из еврейских районов Украины и Белоруссии, причем особую тенденцию превращаться в троцкистов имели бывшие левые бундовцы. В то время как правая оппозиция была чисто русской, 43% коммунистов, находившихся в этом изоляторе, были евреями, а 27% - кавказцами.

Но население воспринимало национальный состав оппозиции как еврейский par excellence. Об этом, в частности, свидетельствует записка, поданная Ларину в августе 1928 г.: «Почему партийная оппозиция на 76% состояла из евреев?»79

С самого выдвижения лозунга «социализм в одной стране» Сталин стал подогревать страсти против Троцкого, Зиновьева и Каменева как против евреев. Делал он это либо иносказательно, либо с помощью различных искусных интриг, используя для этого доверенных лиц, которые вряд ли всегда осознавали, что именно они делают»80.

Уже выдвигая свой лозунг в декабре 1924 г., Сталин сразу же намекает на презрение Троцкого к русскому народу. «Неверие в силы и способности российского пролетариата - такова подпочва теории перманентной революции»81. Тот же мотив мы находим у близкого к Сталину Кирова: «Оппозиция обвиняет нас в том, что мы с вами настоящая кацапня, дальше того, что есть в нашей стране, мы ничего не видим, что мировая революция и все прочее, этому-де мы с вами не верим, мы узкие националисты, ограниченные люди. А вот Троцкий и Зиновьев - это настоящие интернационалисты»82.

Самое раннее указание на использование антисемитизма в борьбе против оппозиции датируется 4 марта 1926 г., когда Троцкий во время заседания Политбюро послал Бухарину записку, жалуясь на то, что среди рабочих Москвы открыто говорят: «Жиды бунтуют!»83 К тому времени Троцкий будто бы получил сотни писем на эту тему. Об оппозиции, в частности, говорилось как о группе «неудовлетворенных еврейских интеллигентов». Наивный Бухарин ответил ему, что это возможно лишь в исключительных случаях. Тогда Троцкий послал ему еще записку, сославшись на обувную фабрику «Скороход». Бухарин захотел было пойти туда для проверки, но Сталин ему это отсоветовал... Троцкий попытался вынести вопрос об антисемитизме на заседание Политбюро, но его никто не поддержал.

Было даже сделано официальное заявление, что партия борется против Троцкого, Зиновьева, Каменева не как против евреев, а как против оппозиционеров, что было фактическим напоминанием того, что все они евреи84.

Утверждают, что Сталин пытался противопоставить еврейскую часть оппозиции русской. Одним из главных помощников Сталина в такого рода интригах, кажется, оказывается Угланов, старый враг Зиновьева. Имеется несколько указаний на то, как Угланов с согласия Сталина прямо подогревал национальные страсти в борьбе с оппозицией. Быть может, и упоминавшаяся лекция Ключникова, отчет о которой был дан в московской печати, была разрешена с этой целью. В той же печати публиковались карикатуры, где подчеркивались национальные черты облика Троцкого и Зиновьева.

Сам Угланов официально осуждал антисемитизм, что, например, видно из его речи на пленуме МК в марте 1927 г.85. Его осуждение заметно мягче других выступлений такого же рода в то время. Но и он признал, что антисемитизм есть и среди пролетариата и даже захватывает отдельных коммунистов. Обращает внимание и то, что он утверждал, что МК РКП(б) начал борьбу против антисемитизма еще в 1925 г. По-видимому, это означает, что именно в этот период антисемитизм стал использоваться против оппозиции.

Странно, что Троцкий утверждал даже в конце 30-х годов, что позиция Сталина ограничивалась по отношению к антисемитизму лишь дружественным нейтралитетом86. Но Троцкий стал говорить об антисемитизме вслух лишь в 1937 году. То, что раньше он об этом молчал, а также то, что и позднее он старался смягчить намерения Сталина, объясняется просто: Троцкий до конца жизни опасался придавать конфликту со Сталиным национальный оттенок, ибо, во-первых, хорошо понимал, как и Зиновьев, что в этом случае его шансы на успех еще более понизятся, а во-вторых, для него признание антисемитизма в партии означало бы признание беспомощности коммунистической идеологии и отсутствия классового характера партии.

Как Троцкий, так и Зиновьев усматривали антисемитизм в термидорианских элементах новой буржуазии. Они не хотели предположить или боялись признаться себе в том, что антисемитизм взят уже на вооружение Сталиным, опиравшимся в этом на широкую реакцию на демографические сдвиги67. Такова же была позиция Бухарина, Томского и других временных попутчиков Сталина в период с 1925 по 1927 год. Бухарин даже дал классовый анализ антисемитизма, не замечая того, что оправдывает его использование Сталиным.

Бухаринская теория заключалась в том, чтобы исключить всякую возможность поиска причин враждебности к евреям в самой структуре тогдашней политической системы. Он старался свести все это лишь к проблеме еврейских нэпманов, возбуждающих к себе классовую ненависть трудящихся, которые не могут, к сожалению, отделить эту ненависть от национальной. Бухарин все же указал на демографические сдвиги как на источник антисемитизма. «Еврейская мелкая буржуазия, - сказал он в январе 1927 г.88, - заняла позиции мелкой и средней русской буржуазии». То же самое, по словам Бухарина, произошло с еврейской интеллигенцией. «В центральных городах сосредоточены еврейская буржуазия и еврейская интеллигенция, переселившаяся из западных губерний и из южных городов». Вместе с тем Бухарин счел нужным указать и на то, что «у нас даже в партии нередко проявляется антисемитизм».

Точка зрения Бухарина получает дальнейшее развитие в речи видного партийного работника К. Баумана, где оправдание антисемитизма было еще более усилено. Утверждая, что антисемитизм порожден будто бы лишь нэпом, Бауман, по существу, оправдывает его, говоря, что «враждебность рабочих масс к буржуазии облекается под влиянием мелкобуржуазной идеологии в антисемитскую оболочку». Бауман отмечает вредность национальной окраски классовой вражды. Он, как и Бухарин, отмечает, что антисемитизм проникает в среду комсомольцев и пионеров, и признает покровительственное отношение к нему. Бухарин и Бауман идут дальше Ларина90, который говорил, что в дополнение к традиционному «крестьянскому» антисемитизму в последнее время добавились новые элементы: недовольство нэповской буржуазией, недовольство большим количеством евреев-служащих, недовольство резким увеличением еврейского населения в городах. У Бухарина и Баумана антисемитизм выглядит более оправданным.

Любопытно, как Сталин ловко пользовался позицией Бухарина, Баумана или Ларина. Те объясняли антисемитизм классовой враждой рабочих масс к еврейской мелкой и средней буржуазии, хотя и указывали на вредность национальной окраски классовой вражды. Но оппозиция, по словам Сталина, да и того же Бухарина, представляла т. н. мелкобуржуазный уклон в партии. Стало быть, национальная враждебность к еврейским лидерам оппозиции могла трактоваться как проявление той же классовой вражды рабочих масс с предосудительной, но терпимой национальной окраской.

Бухарин вряд ли даже думал о том, как используется его позиция.

Национализация борьбы с оппозицией существенно усиливала политическую базу власти Сталина и стимулировала его в дальнейшей опоре на национал-большевизм.

В секретном отчете Смоленского обкома партии за 1926 г. сообщается о типичном отношении крестьян к оппозиции. «Стоило только нашему доброму хозяину Владимиру Ильичу умереть, - говорили крестьяне, - как наши комиссары сразу начали между собой драку, и только от того евреи очень размножились, а наши русские не хотят им дать дорогу»91.

Один рабочий в Брянске говорил, что «Троцкий хотел взять верх в стране и посадить на все важные посты евреев. Вот почему они и борются против ЦК партии».

Сельская партячейка в селе Сохондо Забайкальской области приняла решение, в котором говорилось, что «Троцкий не мог быть коммунистом, что сама его национальность указывает на то, что ему нужна спекуляция», а про Зиновьева и Каменева говорилось, что они выступили против русского духа92.

В 1926 г. из СССР бежал начальник железнодорожных войск ОГПУ Обухов. За границей он заявил, что с 1921 г. стал чувствовать себя марионеткой еврейского ЦК. По его словам, «среди русских коммунистов проявляется все большая ненависть к евреям... Оппозиция не встречает сочувствия у населения, хотя она против существующего режима исключительно потому, что во главе ее стоят опять-таки евреи»93.

Сообщается о некоем профессоре, приехавшем из России на Запад в 1927 г., который сказал: «А знаете, что такое победа Сталина над оппозицией? Это победа большинства русского населения над международным коммунизмом в лице Коминтерна. Без поддержки этого большинства Сталин никогда бы не победил»94. Но все эти свидетельства - лишь отрывочные факты о национальных страстях, кипевших тогда в СССР.

В ноябре 1927 г. появились первые официальные признания того, что в борьбе с оппозицией проявлялся антисемитизм.

Сразу после ноябрьской демонстрации появилась статья Ярославского, в которой сообщалось, что при разгоне контрдемонстрации оппозиции раздавались антисемитские выкрики95. (Известно, что разгон этот был организован Углановым.) Тот же Ярославский (единственный из делегатов) подробно распространяется на пятнадцатом съезде по поводу антисемитизма. Сталину было удобно выбрать его своим рупором в этом вопросе, ибо он обвинил саму оппозицию, что именно ее поведение спровоцировало вспышки антисемитизма.

«Я знаю, - заявил Ярославский на съезде, - что борьба с оппозицией развязала очень много всяких нездоровых явлений. Тов. Сталин совершенно правильно подчеркнул необходимость обратить самое серьезное внимание на борьбу с антисемитизмом (заметим, что до 1931 г. Сталин не делал таких публичных заявлений), который кое-где имеет корешки. Однако оппозиция уделяет этому вопросу более чем болезненное внимание (опять же публично оппозиция таких заявлений не делала, и, по существу, выступление Ярославского является сознательным оправданием антисемитизма, санкционированным Сталиным), она раздувает его, пытаясь представить дело так, что будто бы антисемитизм есть метод борьбы с оппозицией»96.

Приведя вышеуказанный документ партячейки в Сохондо (на что из зала съезда раздался голос: «Политическая спекуляция, конечно, есть!»), Ярославский утверждал, что это единичный случай и что на место тут же был послан инструктор для разъяснения. «Но когда оппозиция, - сказал Ярославский, - пытается подсунуть партии обвинение в антисемитизме, это есть... отравленное оружие бесчестной клеветы».

В другом выступлении на этом же съезде Ярославский заявил, что оппозиция сама развязывает антисемитизм. Смысл этого обвинения был более чем ясен - еврейские лидеры оппозиции, вызывая протест против оппозиции как таковой, вызывают недовольство и против евреев вообще. Рютин по сему поводу закричал с места: «Правильно!»

Ясный смысл своего высказывания Ярославский постарался затемнить провокационной ссылкой на некую «Программу коммунистической рабочей партии», в которой Сталин обвинялся в том, что «развязал руки еврейской буржуазии», которая вызывает, по словам «Программы», «общенациональную ненависть ко всему еврейству».

Еврей как рупор антисемитизма был важным изобретением Сталина. Выбор им для этой цели Ярославского носил двоякий характер. Широкие слои населения могли и не знать подлинную фамилию Ярославского. Его псевдонимное имя Емельян также носило как нельзя более русский характер. О его еврейском происхождении знали только партийные активисты. В то же время миллионы продолжали считать его русским, тем более в роли человека, признавшего законность антисемитизма.