НОВОСТИ    ЭНЦИКЛОПЕДИЯ    КНИГИ    КАРТЫ    ЮМОР    ССЫЛКИ   КАРТА САЙТА   О САЙТЕ  
Философия    Религия    Мифология    География    Рефераты    Музей 'Лувр'    Виноделие  





назад содержание далее

'Дни Турбиных'

Прежде всего это касается одного из авторов Лежнева, Михаила Булгакова, имевшего устойчивую репутацию правого сменовеховца, чья пьеса «Дни Турбиых»26, поставленная в октябре 1926 г., не только оказалась сенсацией, но и явилась предметом ожесточенной борьбы между МК ВКП(б) с одной стороны, и Луначарским - с другой, которого, видимо, тайно поддерживал Сталин.

Пьеса Булгакова была инсценировкой романа «Белая гвардия», публикация которого была начата Лежневым в начале 1926 г., но не закончена из-за внезапного закрытия журнала. Сам Булгаков исключительно остроумно описал в своем «Театральном романе» историю «Белой гвардии», с большой симпатией описав Лежнева в образе загадочного издателя Рудольфи27.

Булгаков описывал безнадежность белых во время гражданской войны, и хотя в его романе не содержалось особых историософских концепций, В. Лакшин вполне прав, следующим образом описывая образ революции у Булгакова: «Бродит взбунтовавшаяся народная глубина глубин, а на поверхности жизни мелькают, сменяя друг друга, политические временщики и авантюристы, желающие отстоять свои привилегии или просто погреть руки на разожженном мужицким гневом огне»28.

В романе есть следующая сцена. Алексею Турбину в 1919 году снится сон, в котором его вахмистр, погибший еще в 1916 году, рассказывает, как в раю ожидают большевистские эскадроны, погибшие под Перекопом в... 1920 году, через год после описываемых событий. На недоуменный вопрос самого вахмистра, почему большевиков пускают в рай, «бог» отвечает: «Мне от вашей веры ни прибыли, ни убытку. Один верит, другой не верит, а поступки у вас у всех одинаковые, сейчас друг друга за глотку»29. Таким образом, большевики не меньше оправданы в истории, чем белые, говорит этим Булгаков. Однако, в инсценировке национал-большевистские тенденции резко усиливаются и становятся явно высказанными.

В конце пьесы белый офицер Мышлаевский доказывает, что нужно переходить к большевикам.

«Мышлаевский. Я за большевиков, но только против коммунистов ... По крайней мере, буду знать, что я буду служить в русской армии. Народ не с нами. Народ против нас.

Студзинский. ...Была у нас Россия - великая держава!

Мышлаевский: И будет! И будет!»30

В самый день постановки, 5 октября, Луначарский, зная, какую бурю эта пьеса вызовет, открыто берет ее под защиту. Он называет ее «скоплением немалых достоинств и очевидных и крупных недостатков». С одной стороны, Луначарский указывает на содержащийся в ней национализм, «как всегда прикрытый декорациями патриотического воодушевления». Но, с другой стороны, Луначарский видит ценность пьесы в том, «на каких пределах сдают позиции правые, самые правые сменовеховцы - обыватели!»31

Однако авторитет наркома просвещения в то время не был достаточно высок, чтобы сдержать поток негодования партийной критики в адрес пьесы Булгакова. «Комсомольская правда», «Рабочая Москва» опубликовали резко отрицательные рецензии, требуя ее запрещения. Но Луначарский по-прежнему отважно отстаивает «Дни Турбиных». Ему приходится противостоять не только газетным рецензентам. Как видно, за запрещение пьесы выступил зав. отделом агитации и пропаганды МК Н. Мандельштам. Он заявил, что во МХАТе гнездится контрреволюция, и обвинил Луначарского за то, что тот ее поддерживает, пропустив пьесу для постановки32. Однако «Дни Турбиных» продолжали преспокойно идти во МХАТе с 1926 по 1941 год, 987 раз!33

Надо знать, какую роль играл театр в СССР, чтобы понимать, что одна постановка «Дней Турбиных» значила больше, чем любая политическая литература. Журнал «Россия» был закрыт, но те идеи, которые он распространял, не только продолжали жить в СССР, но даже и набирать большую силу.

Отвага Луначарского и то, что «Дни Турбиных» не были запрещены, становятся более понятными, если знать, что пьесу поддерживал сам Сталин, не допустивший расправы над Булгаковым. Известно, что он посетил этот спектакль 15 раз34. Более того, он вступается за нее, когда драматург Билль-Белоцерковский обращается к нему с просьбой запретить пьесу.

Эта пьеса, по словам Сталина, «не так уж плоха, ибо она дает больше пользы, чем вреда», она «есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма»35. Письмо Сталина является исключительно ценным примером той аргументации, которая выдвигалась им в защиту национал-большевизма35.

Воодушевленный успехом, Булгаков пишет новую пьесу «Бег»36, где главным героем является возвращающийся в Россию врангелевский генерал Хлудов, откровенным прототипом которого являлся еще живой тогда генерал Слащев. Булгаков писал «Бег» уже в 1926 г. Пьеса была принята к постановке МХАТом, и ее одобрил вернувшийся в 1928 г. в СССР Горький, но в октябре 1928 г. она все же была запрещена. Сталин готов был дать разрешение на постановку «Бега», если Булгаков согласился бы ввести туда сцены, где были показаны социальные пружины гражданской войны, но Булгаков этого не сделал. В высшей степени интересно то, что в ответе тому же Билль-Белоцерковскому Сталин отрицал, что «Бег» является «правой» опасностью, ибо, по его словам, в литературе не может быть «правой» или «левой» опасности, как это бывает в политике37. Тем самым Сталин давал литературе как бы карт-бланш на то, что не допускалось в партии, что и наблюдается во всей культурной жизни двадцатых - тридцатых годов.

назад содержание далее








Рейтинг@Mail.ru
© HISTORIC.RU 2001–2023
При использовании материалов проекта обязательна установка активной ссылки:
http://historic.ru/ 'Всемирная история'