6. Уроки поражения англо-французской коалиции

Разгром Франции - основного союзника Великобритании в Европе, а также Бельгии и Голландии означал развал и поражение антигерманской коалиции европейских государств, сложившейся в начале второй мировой войны. Западные страны оказались неспособными противостоять фашистской агрессии, несмотря на то что экономические возможности Англии и Франции превышали экономический потенциал Германии. Союзники имели превосходство в численности вооруженных сил и, за исключением авиации, в количестве вооружения. Однако недальновидная политика и порочная стратегия англо-французских правящих кругов обрекли коалицию западных союзников на поражение.

В предвоенный период правящие круги Англии и Франции проводили курс на возрождение военного потенциала Германии и поощрение агрессии гитлеровского рейха. Эта политика, противоречившая национальным интересам европейских государств, соответствовала замыслам международной реакции, стремившейся к созданию единого фронта против Советского Союза.

Начавшаяся война не изменила антисоветской направленности внешней политики Англии и Франции. Они, как и в предвоенное время, были готовы пойти на сговор с гитлеровской Германией.

Вместе с тем правящие круги западных держав убеждались в том, что возрастающее могущество Германии грозит их собственным интересам. Они были вынуждены все больше считаться с вероятностью того, что гитлеровская Германия еще до нападения на Советский Союз попытается установить безраздельную гегемонию в Европе. Объявив войну Германии, но не предпринимая активных боевых действий против нее, правящие круги западных стран лишь демонстрировали решимость бороться с противником и в то же время показывали, что они не будут протестовать против агрессии Германии в восточном направлении. Политические деятели Англии и Франции рассчитывали, что им удастся избежать продолжения войны на Западе и разрешить внутриимпериалистические противоречия за счет СССР.

Политика уступок агрессору, отказ от системы коллективной безопасности в Европе с участием Советского Союза, открытое предательство Чехословакии, а затем и Польши, антисоветский курс западных держав - все это преградило путь к формированию широкой коалиции государств против стран фашистского блока и явилось одной из причин поражения англо-французского союза.

Малые европейские государства видели, что они могут стать разменной монетой в крупной игре империалистических держав и попасть в прямую зависимость от Германии или от Англии и Франции. Этим в значительной мере объясняются провал стремлений англо-французской дипломатии создать антигерманскую и антиитальянскую группировку на Балканах, нерешительность правительства Норвегии в противодействии агрессору, отказ Швеции присоединиться к западному блоку, упорное нежелание Бельгии и Голландии выработать вместе с Англией и Францией общий план борьбы против гитлеровского нападения. Оказавшись под ударом немецко-фашистских войск, Бельгия и Голландия решились на объединение военных усилий с Англией и Францией. Но некрепко сколоченная коалиция западных держав разрушилась раньше, чем были найдены организационные формы и принципы совместных боевых действий.

Англо-французский военный союз, составлявший ядро антигерманской коалиции, оказался непрочным. Его ослабляли противоречия, которые существовали между союзниками как в области экономики, так и в области политики.

В предвоенные годы английская дипломатия, использовав экономическое и политическое ослабление Франции, добилась для Великобритании положения лидера в англо-французском союзе. «Французский правящий класс, представляющий подчиненный империализм,- отмечал видный деятель английской коммунистической партии У. Раст,- был вынужден приспосабливать свою политику к интересам Англии» (Цит. по: В. Трухановский. Внешняя политика Англии в период второй мировой войны (1939 - 1945). М., 1965, стр. 104.).

Стратегия Англии исходила из необходимости обеспечить оборону метрополии и обширной британской колониальной империи. Правящие круги Англии всегда считали, что для этого надо иметь мощный военно-морской флот и сравнительно ограниченные сухопутные силы. Британские стратеги полагали, что островное положение Англии к тому же исключает или, по крайней мере, затрудняет вторжение войск противника.

В соответствии со своими давними традициями Англия в войне с фашистской Германией стремилась переложить тяжесть ведения боевых действий на континенте на плечи своих союзников. Британское правительство взяло обязательство оказывать помощь Франции авиацией и ограниченными по численности экспедиционными войсками. При первых же неудачах Англия поспешила эвакуировать свои войска из Франции и сократила силы своей авиации, участвовавшей в боях на континенте. Таким образом, Англия в значительной мере несет ответственность за катастрофу 1940 г., постигшую Францию на территории метрополии.

Одной из причин поражения англо-французской коалиции явилась реакционная внутренняя политика правящих классов Англии и Франции. Влиятельные круги английской и французской буржуазии усматривали в фашистском режиме надежную силу для подавления трудящихся масс и укрепления господства монополий. Их политические симпатии были на стороне гитлеровской Германии. Они стремились к соглашению с фашистскими странами. Сторонниками сговора с Гитлером в Англии были представители монополистического капитала и аристократии.

Особенно ярко капитулянтская политика правящих классов проявилась во Франции.

Как отмечает видный деятель Французской коммунистической партии Э. Фажон, «недостойные правители пожертвовали национальной обороной и коллективной безопасностью в угоду реакционной привилегированной и пораженчески настроенной касте» (Цит. по: F. Grеniеr. Journal de la drole de guerre (septembre 1939 - juillet 1940). Paris, 1969, p. 9 - 10.).

Французская буржуазия боялась народа, боялась укрепления сил, которые в 1936 г. обеспечили победу народного фронта. Стремление покончить с демократическим движением трудящихся, подавить революционные выступления рабочего класса, поставить вне закона компартию и установить в стране «сильную власть» определяло симпатии большей части французской буржуазии к диктаторским фашистским режимам в Германии и Италии. Французская реакция видела в Гитлере европейского жандарма, который может подавить революционное движение масс, и поэтому в своих классовых интересах считала целесообразным пойти на сговор с Германией. В государственных органах руководящие посты занимали представители реакционной буржуазии, ослепленные классовой ненавистью к трудящимся. Они преклонялись перед нацизмом и считали войну с гитлеровским рейхом бессмысленной и вредной. Фашистская идеология была широко распространена и среди офицерского корпуса французских вооруженных сил. Бывший министр просвещения Ж. Зей писал: «Слишком многие офицеры, причем некоторые из них занимали видные посты, питали непримиримую ненависть к демократическому режиму и тайно восхищались гитлеровским фашизмом или фашизмом Муссолини» (J. Zay. Souvenirs et solitude. Paris, 1946, p. 33.).

Страх перед революционным движением народных масс и преклонение перед фашизмом явились источником пораженческих настроений и взглядов в господствующих классах Франции (История Франции. Т. 3. М., 1973, стр. 228.). В условиях начавшейся войны правительство Даладье, а затем и правительство Рейно обрушили удар не на агентов и шпионов Гитлера, а на рабочий класс Франции и его революционный авангард - коммунистическую партию. В день 70-летия Парижской коммуны Морис Торез и Жак Дюкло писали в газете «Юманите», издававшейся в подполье: «Страх перед рабочим классом заставил капиталистов в 1871 году броситься в объятия Бисмарка. И тот же страх перед французским народом в 1940 г. заставил правящие классы Франции броситься в объятия Гитлера» (М. Тhоrеz. Oeuvres, 1. V, t. XIX, p. 82.).

Война показала, что политические лидеры Англии и Франции, надеясь на сговор с Германией на антисоветской основе, оказались неспособными обеспечить всестороннюю подготовку своих стран к вооруженному столкновению с фашистскими государствами. Союзники не сумели эффективно использовать то довольно большое количество вполне современного вооружения, которое давала промышленность.

Война вскрыла серьезные просчеты в строительстве вооруженных сил союзников. В предвоенный период Англия не уделяла должного внимания развертыванию сухопутной армии, рассчитывая создать пехотные соединения в ходе войны, на заключительном ее этапе. Франция, израсходовав колоссальные средства на строительство сверхмощной линии Мажино, не сумела создать сильной авиации и механизированных войск. Во французской армии не хватало новых видов вооружения, особенно противотанковых и зенитных средств.

Пассивно-выжидательный характер стратегии союзников, во многом порожденный их курсом на направление агрессии против Советского Союза, обрекал войска на пассивные действия и заранее отдавал стратегическую инициативу в руки противника. Политическое руководство Англии и Франции не ставило с начала войны с Германией решительных стратегических целей, считая, что оборона является предпосылкой и основным условием победы. В своих стратегических планах союзники исходили из предположения, что островное положение Англии и прочная оборона Франции, опирающаяся на мощные укрепления линии Мажино, лишат Германию возможности предпринять активные действия на западе. Англия и Франция делали ставку на затяжную войну, в ходе которой они смогут выбрать благоприятный момент для перехода в наступление против ослабленного длительной войной противника. «Наше верховное командование,- пишет французский историк Э. Боннефу,- полностью отдало инициативу противнику, который мог свободно выбирать время и место, наиболее подходящее для наступления» (Е. Bonnefous. Histoire politique de la Troisieme Republique, vol. VII, p. 143.).

Среди английских и французских стратегов царило убеждение в непреодолимости обороны и неизбежности возникновения в войне прочных стабильных фронтов. Перед началом второй мировой войны Б. Лиддел Гарт утверждал: «Трудности «нокаута» очень возросли вследствие нынешнего превосходства обороны над наступлением... Мечты солдата о «молниеносной войне» имеют все меньше перспектив на их осуществление. Если германский генеральный штаб не потерял еще чувства реальности, то возможность серьезного немецкого наступления на западе становится более чем сомнительна» (B. Liddell Hart. The Defense of Britain. New York, 1939, p. 42, 56.).

Английские и французские стратеги не сумели правильно оценить роль новых тенденций в развитии военного дела. Они слепо верили в незыблемость опыта первой мировой войны и не видели, что массированное использование быстроходных танков и моторизованной пехоты в тесном взаимодействии с авиацией, создание новых средств связи открывают большие возможности для ведения широких наступательных действий. Французский военный теоретик генерал Эли отмечал: «...наша доктрина о ведении боевых действий и методы применения этой доктрины в период всей кампании не соответствовали новым формам ведения войны, навязанным нам противником, и послужили одной из причин, обусловивших быстроту нашего разгрома» («Revue de defense nationale», decembre 1953, p. 563.).

Французское командование, отвечавшее за коалиционное оперативно-стратегическое планирование на сухопутном театре, допустило ошибку в определении направления главного удара противника. Дислокация же главных сил союзных армий, распределение их резервов, а с началом войны выдвижение войск в Бельгию лишь ухудшили оперативно-стратегическое положение союзников. В ходе боевых действий французское командование не сумело осуществить своевременный маневр своими резервами, чтобы остановить прорвавшуюся группировку противника. В докладе военному министру о причинах поражения армии генерал Гамелен 18 мая 1940 г. писал: «Появление немецких танковых дивизий, их неожиданная способность к прорыву обороны на широком фронте явились главным стратегическим фактором этих дней. Массированное применение немцами танков парализовало все попытки закрыть брешь, всякий раз разрывало звенья цепи, создаваемой для удержания противника. Оборонительные меры не могли проводиться быстро из-за отсутствия достаточного количества механизированных частей и соединений» (M. Gamelin. Servir, t. III, p. 424.).

С первых же дней боевых действий союзное командование проявила явно недостаточную способность к руководству войсками в сложной оперативно-стратегической обстановке. Связь с войсками терялась. Танки использовались разрозненно, авиация не сумела оказать действенной поддержки наземным силам и подавить танковые колонны противника.

В кампании в Западной Европе немецко-фашистскому командованию удалось осуществить стратегию блицкрига, проведя две взаимосвязанные скоротечные стратегические операции. Успех блицкрига обеспечивался тщательной подготовкой каждой из них и внезапностью нападения на противника, оперативно-стратегической маскировкой и массированным применением танков и авиации.

В соответствии с замыслом кампании было осуществлено скрытное развертывание германских вооруженных сил. Главное внимание уделялось созданию мощного стратегического эшелона вторжения, в состав которого был выделен максимум наличных сил и средств. На направлении главного удара в Арденнах были сосредоточены почти все танки. Танковые и моторизованные дивизии сводились в корпуса и группы, которые явились ядром будущих армейских танковых объединений. Авиация для поддержки групп армий была объединена в крупные оперативные формирования - воздушные флоты.

Главной ударной силой наступающей группировки немцев во Франции были танковые войска. Прорвав линию обороны, немецкие танки выходили на пути отхода противника и захватывали важные рубежи, не давали возможности организовать фронт обороны. Вслед за танками шли моторизованные и пехотные соединения, закрепляя успех и создавая заслоны на флангах прорыва. Стремительно продвигавшимся подвижным группировкам немецко-фашистское командование обеспечило мощную авиационную поддержку.

Массированное использование танков и авиации позволило увеличить глубину операции и достичь высоких темпов наступления. За шесть дней боев немецкие подвижные соединения прошли от участка прорыва на Маасе до Ла-Манша 250 км. Генерал Бофр отмечает: «Массированное использование танков явилось решающим в этих событиях, оно исключало всякое продолжительное сопротивление и позволило противнику осуществить глубокий прорыв, приведший к широкому окружению наших войск и захвату нескольких тысяч пленных» («Le Figaro Litteraire», 4 - 10 mai 1970, № 1250, p. 12.).

В операциях вермахта по разгрому союзников в Европе получили дальнейшее развитие методы боевого использования авиации. Внезапные удары по аэродромам противника и воздушные бои с вражеской авиацией обеспечивали люфтваффе завоевание господства в воздухе.

Командование немецко-фашистских войск широко использовало авиацию для поддержки наземных войск как во время прорыва обороны противника, так и при действиях ударных группировок в оперативной глубине. Тесное взаимодействие немецкой авиации с танковыми и моторизованными соединениями во многом определило стратегический успех вермахта.

Боевые действия вермахта в Голландии, Бельгии и Франции вскрыли уязвимые стороны немецко-фашистской политики и стратегии. Со всей очевидностью выявилась несостоятельность расчетов фашистского политического и военного руководства на то, что с разгромом Франции будет заключен мир с Англией и закончена война на Западе, что являлось, по мнению гитлеровских стратегов, важным условием осуществления агрессии против Советского Союза. Потерпели крах расчеты фашистской клики на то, что народные массы оккупированных Германией стран, а также Англии откажутся от продолжения борьбы после поражения союзных армий. Рост всеобщей ненависти к фашизму и решимость трудящихся сражаться за национальную независимость своих государств создавали и укрепляли базу активного противодействия нацизму. Руководители «третьего рейха» недооценили глубины империалистических противоречий между Германией, с одной стороны, и Англией и Соединенными Штатами Америки - с другой. Правительство Черчилля, несмотря на тяжелое положение, в котором оказалась Англия, не могло идти на заключение мира с Германией, поскольку это привело бы к потере господствующего положения британского империализма в системе капиталистических государств. Англия, опираясь на ресурсы обширной колониальной империи и возрастающую военную поддержку США, продолжала войну с фашистской Германией. Стратегическая задача вермахта - полностью обезопасить свой европейский тыл на период похода на восток - оказалась невыполненной.

Оперативно-стратегические планы фашистского командования и ход боевых действий вермахта в Западной Европе показали, что в военном руководстве Германии проявилась устойчивая тенденция к переоценке своих возможностей и вооружения и недооценке сил противника. Победа над Францией вскружила голову фашистским правителям. Они были склонны приписывать ее «непревзойденным» качествам вермахта и «гениальности» военного руководства, в первую очередь самого Гитлера. Приобретенный во Франции опыт боевых действий стал абсолютизироваться, а формы и способы ведения операций на Западе были признаны универсальными, пригодными для применения в любых условиях и против любого противника.

Успехи фашистской Германии в «молниеносной войне» против сил англо-французской коалиции изменили политическую обстановку в Европе. Быстро высвободив свои вооруженные силы в Западной Европе, рейх начал непосредственную подготовку к новым захватническим походам. Со всей очевидностью вырисовывалась угроза германской агрессии на Балканах, Ближнем и Среднем Востоке.

Вместе с тем происходили изменения в отношении народных масс к войне. Господствующие классы оказались не в состоянии преградить путь гитлеризму в Скандинавию и Западную Европу, несмотря на то что большинство западных государств располагали достаточными материальными возможностями, имели современные армии, а многие солдаты и офицеры мужественно сражались против захватчиков. Национальную катастрофу этих государств можно было бы предотвратить, если бы в самом начале была пресечена капитулянтская политика правительств и принята действенная программа борьбы с фашистским агрессором. Коммунистические партии выдвигали именно такую программу. Но они были подвергнуты репрессиям, загнаны в подполье. Буржуазия лишила коммунистов возможности действовать так, как этого требовали интересы народа, нации.

Правительственные круги Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Франции показали свою неспособность организовать отпор фашистской агрессии, их политический курс потерпел полное банкротство. В действие вступили силы, которые всегда были непримиримы к фашизму. Коммунистические партии и примыкавшие к ним прогрессивные организации, несмотря на тяжелейшие условия, становились во главе борьбы народных масс, которым суждено было внести решающий вклад в движение Сопротивления фашистскому режиму.