Глава третья. Развертывание вооруженной борьбы на море

1. Оперативно-стратегическая обстановка на океанско-морских театрах

После того как Франция и Англия объявили войну Германии, вооруженная борьба между империалистическими державами распространилась на океанско-морские театры: Северное и Норвежское моря и Атлантический океан, через которые вступившие в войну страны осуществляли торгово-экономические связи.

К этому времени более трех четвертей мирового судоходства приходилось на Атлантический океан.

Основными направлениями трансатлантического судоходства являлись: североатлантическое - из Западной Европы (главным образом из Англии) к восточному побережью США и Канады (по удельному весу перевозок - 65 - 70 процентов), южноатлантическое - из Англии вокруг Африки с ответвлением на Гибралтар и в Средиземное море (20 - 21 процент). Имелись и менее насыщенные направления: из Европы в страны Карибского моря и Южной Америки, из США в Гибралтар и другие.

В северной и центральной частях Атлантического театра сходились морские пути, связывавшие Великобританию, США, страны Южной Америки, Средиземноморья, Азии, Африки и Австралию. Важнейшими узлами коммуникаций являлись западные, юго-западные и южные подходы к Великобритании (включая Ла-Манш), район Гибралтара, подход к северо-восточному и восточному побережью США и район Карибского моря с Панамским каналом (В 1939 г. через Панамский канал прошло 5903 судна суммарным тоннажем более 27 млн. тонн.).

Большое значение для Великобритании имели морские перевозки между ее портами в прибрежных водах.

Англия на протяжении столетий строила свою экономику и стратегию на использовании ресурсов обширной колониальной империи и в огромной, если не в решающей, степени зависела от ввоза морем промышленного сырья и продовольствия. Перед войной она ввозила 75 процентов потребляемой нефти, 95 процентов меди, 99 процентов свинца, 88 процентов железной руды, 93 процента алюминия, 81 процент никеля, 80 процентов олова, 85 процентов марганца, 91 процент каучука, 89 процентов пшеницы, 84 процента мяса, 93 процента масла и т. д. (В. Белли и др. Блокада и контрблокада. Борьба на океанско-морских сообщениях во второй мировой войне. М., 1967, стр. 662.). В страну ежегодно ввозилось морем более 68 млн. тонн грузов (Там же, стр. 70.). Выступая как крупный торговец и посредник в мировой торговле, она обладала торговым флотом около 21 млн. тонн (Здесь и далее тоннаж торговых судов приводится в брутто-регистровых тоннах (брт).) (31,8 процента мирового тоннажа). Ежедневно в море находилось в среднем 2500 судов (С. Роскилл. Флот и война. Перевод с английского. Т. 1. М., 1967, стр. 19.). Общая протяженность морских коммуникаций Англии превышала 80 тыс. миль. Обеспечение их безопасности в случае войны составляло основу всей, системы обороны Британской империи.

В несколько меньшей, но все же значительной степени зависела от океанско-морских сообщений союзница Англии - Франция. Ее экономику во многом обеспечивали колонии, в первую очередь африканские, и торговый обмен через море со странами Западной Европы, Канадой и США. Тоннаж морского флота Франции составлял 2 746 тыс. тонн (4.5 процента мирового тоннажа) («Foreign Commerce Weekly», November 23, 1946.). Большое значение имел импорт и для Германии. Из общего количества ввозимых грузов, достигавшего 56,5 млн. тонн, более половины - 29 млн. тонн - доставлялось по морю (Ф. Руге. Война на море 1939 - 1945. Перевод с немецкого. М., 1957, стр. 63.). В частности, из Скандинавии вывозилось не менее 40 процентов всей потребляемой железной руды, которая летом транспортировалась в Германию из Лулео - шведского порта на Балтийском море, а зимой, когда замерзал Ботнический залив,- по железной дороге в норвежский порт Нарвик и оттуда морем вдоль норвежского побережья. Кроме руды из Швеции и Финляндии в Германию ввозилось значительное количество лесоматериалов; некоторые виды сырья (каучук, олово и др.) доставлялись из стран Азии и Южной Америки.

Рассматривая проблему судоходства в будущей войне, немецко-фашистское командование еще в мае 1939 г. отмечало: «В случае войны с Англией, помимо отдельных прорывов блокады, мы не можем рассчитывать на торговлю с другими государствами, в связи с этим задачи защиты торгового судоходства ограничатся главным образом Балтикой и прибрежными водами Северного моря» (Brassey^,s Naval Annual 1948. London, 1948, p. 30.).

К 1 сентября 1939 г. в составе торгового флота Германии числились суда общим тоннажем 4 492 708 тонн (около 7 процентов мирового тоннажа). Из этого количества 198 судов тоннажем 829 568 тонн, то есть около 20 процентов, к началу войны находилось в иностранных портах (G. Steinweg. Die deutsche Handelsflotte im zweiten Weltkrieg. Gottingen, 1954, S. 3, 17.).

Таким образом, воюющие стороны в различной мере зависели от состояния коммуникаций и снабжения метрополий. Это во многом определяло стратегию и характер борьбы на морях и океанах.

Фактором стратегической важности являлось соотношение сил на море между англо-французским и немецким флотами.

Как видно из таблицы 4, англо-французский флот обладал огромным превосходством над немецким, хотя значение этого превосходства снижалось из-за того, что Англия и Франция вынуждены были защищать слишком разветвленные морские коммуникации, базируя отдельные группировки флота не только на порты метрополии, но и Средиземного моря, Индийского и Тихого океанов, то есть распылять свои силы. Однако и при этом английское и французское командования имели возможность противопоставить любой группировке немецкого флота более мощные соединения.

Английский флот имел в своем составе больше линкоров и линейных крейсеров, чем флоты всех других воюющих стран, вместе взятые.

Таблица 4. Соотношение сил военно-морских флотов союзников и Германии на 1 сентября 1939 г.

* Без учета двух устаревших линкоров.

** Включая три так называемых «карманных» линкора: «Адмирал граф Шпее», «Дойчланд» и «Адмирал Шеер». По своим тактико-техническим данным они были ближе к тяжелым крейсерам.

*** Кроме того, в стадии постройки находились 24 подводные лодки.

Это расценивалось как показатель огромной боевой мощи и способности флота обеспечить господство на морских театрах. Большинство кораблей этих классов было построено еще в годы первой мировой войны или после ее окончания, два спущены на воду в 1925 г. и лишь два линкора - накануне войны. Однако ввиду того что их вооружение составляла мощная артиллерия (калибром 356 - 406 мм), они считались становым хребтом флота. «Если мы внимательно ознакомимся с боевой подготовкой и военной мыслью периода между двумя войнами,- пишет английский историк С. Роскилл, - мы увидим, что и то и другое было направлено исключительно на противоборство надводных кораблей и даже защита торговых коммуникаций рассматривалась лишь с точки зрения действий против надводных кораблей» (S. Воskill. The War at Sea 1939 - 1945. Vol. I. London, 1954, p. 355.).

Английское адмиралтейство, недооценивая роль подводного флота, уделяло мало внимания легким силам, способным вести борьбу с подводными лодками. Еще в 1937 г. оно заявило консультативному совету по защите судоходства: «Подводный флот никогда больше не сможет поставить перед нами те же проблемы, что и в 1917 г.» (Ibidem.). Это мнение, несомненно, было порождено переоценкой эффективности системы конвоев в первой мировой войне (С мая 1917 г. по ноябрь 1918 г. из 24 559 судов, прошедших в конвоях, несмотря на наличие в море в среднем 50 - 60 немецких подводных лодок, было потеряно лишь 201 судно, а потери лодок за 1917 - 1918 гг. составили 132 единицы (В. Белли и др. Блокада и контрблокада, стр. 661, 711).). и некоторых успехов в разработке многообещавшего средства обнаружения подводных лодок в подводном положении - гидролокатора (прибор «асдик» (Сокращенное название от английского Anti-Submarine Detection Investigation Committee - Комитет по изучению вопросов борьбы с подводными лодками.).

Ядром французского флота, как и английского, являлись крупные надводные корабли с мощным артиллерийским вооружением. Многие из линкоров и линейных крейсеров были спущены на воду в 1911 - 1913 гг., два - в 1935 - 1936 гг. и один - в 1939 г. Силы флота, предназначенные для борьбы с подводными лодками, были малочисленны. Взгляды командования ВМС Франции на роль различных родов сил флота не отвечали требованиям времени. Как отмечает французский адмирал Баржо, «командование нашего флота ограничивалось изучением первой Мировой войны (1914 - 1918 гг.), в частности Ютландского сражения, что наталкивало на выводы о главенствующей роли боев, проводимых соединениями крупных кораблей. Изучение же возможных форм ведения боевых действий в будущей войне не проводилось... противовоздушная оборона (ПВО) кораблей явно недооценивалась... Что касается средств противолодочной обороны (ПЛО), то они остались почти такими же, как в 1918 г., и подводная война со стороны Германии в 1939 г. застала нас врасплох... В 1939 г. у нас не было ни гидролокатора, который имели англичане, ни других равноценных средств обнаружения» (П. Баржо. Флот в атомный век. Перевод с французского. М., 1956, стр. 50 - 51.). Морская авиация французского флота насчитывала лишь 350 самолетов (P. Auphan, J. Моrda1. La marine francaise dans la seconde guerre mondiale. Paris, 1967, p. 36.).

Руководство фашистской Германии понимало, что способность Англии вести войну в огромной степени зависит от надежности ее океанских и морских коммуникаций. Однако, сосредоточив почти все свое внимание на сухопутном театре военных действий, германское командование не имело возможности вести борьбу на море, прежде всего против Англии, так же широко, как и на суше. Оно считало, что начать морскую войну можно будет примерно в 1943 - 1944 гг. К этому сроку и намечалось выполнить основные мероприятия плана строительства мощного флота (план «Z»), Гитлеровское руководство выделяло на строительство флота лишь около 10 процентов средств, предназначенных для развития вооруженных сил. В военном производстве на строительстве флота было занято около 5 процентов всех рабочих. Из стали, производившейся в Германии, для флота выделялось менее 5 процентов (К. Дениц. Немецкие подводные лодки во второй мировой войне. Перевод с немецкого. М., 1964, стр. 65.). В результате к сентябрю 1939 г. германский флот еще не был подготовлен к большой войне на море. Главнокомандующий германским флотом Э. Редер в заметках о начале военных действий писал: «Подводные силы слишком слабы, чтобы добиться какого-либо решающего результата в войне... Надводные силы, значительно уступающие (флотам Англии и Франции.- Ред.) в количественном отношении и в боевой мощи, даже действуя с полным напряжением, могут лишь продемонстрировать свое умение храбро идти навстречу гибели» (Brassey^'s Naval Annual 1948, p. 38.).

Ограниченные возможности германского флота в начале войны многие буржуазные историки объясняют тем, что Гитлер будто бы не понимал значения «морской мощи». Американский историк С. Морисон пишет, что «к счастью для союзников, Гитлер имел слабое представление о большом значении морской мощи и ничтожное понятие о морской стратегии» (С. Морисон. Битва за Атлантику. Перевод с английского. М., 1956, стр. 47.). Между тем подлинная причина недостаточного внимания гитлеровского руководства к строительству флота состояла в том, что в борьбе за мировое господство оно на первый план выдвинуло цель завоевания господствующего положения на Европейском континенте. По расчетам гитлеровских стратегов, это создавало предпосылки для решающих побед на море сравнительно небольшим флотом.

По своим тактико-техническим характеристикам, уровню боевой выучки личного состава, особенно подводников, организации управления немецкий флот являлся вполне современным. Но во много раз уступавший флотам англо-французской коалиции и мало пополнявшийся новыми кораблями, он не обеспечивал достижения крупных стратегических успехов.

К началу войны обстановка на морских театрах была более выгодной для Англии и Франции, чем для Германии. Удобное географическое положение, свободный выход в океан, а главное - разветвленная система базирования флотов как в метрополии, так и в колониальных владениях позволяли союзникам с успехом вести активные боевые действия против Германии. Силы флота в английской метрополии к началу войны были развернуты в Скапа-Флоу на Оркнейских островах (5 линкоров, 2 линейных крейсера, авианосец, три эскадры - 12 крейсеров, две флотилии эскадренных миноносцев - 17 эсминцев), в Розайте (авианосец и легкие силы), в Портленде (2 линкора, 2 авианосца, 3 крейсера, флотилия эскадренных миноносцев - 7 эсминцев). Значительное количество эсминцев и подводных лодок базировалось в Данди, Блайте, Хамбере, Дувре, Портсмуте. Крупные силы флота несли боевую службу на Средиземном море и на базах в Вест-Индии, Южной Атлантике, Ост-Индии и других.

Корабли французского флота базировались на Средиземном море (Тулон, Бизерта, Оран) и в Бресте. Небольшие по численности силы имели пункты базирования в Шербуре, на Антильских островах, в Марокко. Английский и французский военно-морские флоты имели возможность вести боевые действия на море против фашистской Германии с разных направлений, контролировать выходы из Северного моря через Ла-Манш, Датский пролив и проход между Шотландией и Исландией.

Используя разветвленную систему базирования, военно-морское командование союзников могло осуществлять стратегический маневр крупными корабельными группировками, создавая перевес сил на угрожаемом направлении.

Флот фашистской Германии к началу войны располагал довольно ограниченной системой базирования. Он имел два основных района, из которых его силы могли развертываться для активных боевых действий: район Северного моря - так называемый «мокрый треугольник» (ограниченный островами Боркум, Зильт и Гельголанд) с главной базой в Вильгельмсхафене и район Балтийского моря с военно-морскими базами на его побережье.

Базирование сил военно-морского флота Германии в Северном и Балтийском морях, а также то, что большинство баз находилось в радиусе действия английской бомбардировочной авиации, ограничивали возможность выхода немецких кораблей как в район южных и юго-западных подходов к Британским островам, так и в Атлантику. Это сковывало боевую деятельность германского флота и облегчало противнику борьбу на морских театрах.