* * *

Наступила почь на 8 июня. Всего несколько часов назад римляне клялись, что скорее погибнут, пожертвуют своими детьми, чем подчинятся «этому чудовищу»...

Едва забрезжил рассвет, как кто-то громко постучал в двери папской опочивальни. Косса соскочил с кровати и в одно мгновение оказался у двери.

— Это я...—послышался из-за двери плачущий голос Гуиндаччо.— Святой отец, одевайся скорее. Войска Владислава в городе... Действительно, с улицы доносился отдаленный гул, были слышны крики: «Да здравствует король Владислав!» Иоанн XXIII подошел к кровати.

— Вставай, Норетта.

По старой привычке он оделся моментально. Динора замешкалась. Иоанн быстро поднял девушку на руки, хотя она была в одной рубашке, и вынес из комнаты.

«Так-то эти подлецы римляне проливают кровь за меня! Где же их обещания?..» — думал он.

Шум нарастал. Возгласы «Да здравствует король!» стали слышнее. Гуиндаччо плелся за Коссой, который нес на руках девушку.

— Святой... святой... отец... Здесь... Тебя ищет... Иоанн XXIII опустил на пол Динору, обернулся, весь красный от гнева, и влепил звонкую пощечину своему верному телохранителю, докучавшему ему в такой час. Гуиндаччо скривился от незаслуженно полученного оскорбления, задевшего его «чувствительную натуру», правой рукой поднял полу разорванной сутаны и закрыл ею лицо, пряча свое унижение.

В слабом свете свечи, которую он нес в другой руке, промелькнул силуэт женщины. Вглядываясь в темноту, Косса старался определить, кто бы это мог быть, но безуспешно.

— Кто это? — спросил он.

— Вот видишь...— забормотал Гуиндаччо.— Ты был неправ... Это сеньора Джаноби...

Он произнес это имя совсем тихо, чтобы не услышала Динора. Косса, не скрывая радости, бросился к женщине, оставив Динору одну.

— Где твой муж? — тихо спросил он Иму.

— У меня больше нет мужа,— так же тихо ответила она.

Косса подозвал Динору и с обеими женщинами потайным ходом, вырытым еще при папе Александре V по его указанию, вышел на берег Тибра. Они переехали реку и укрылись в крепости Архангела. Здесь они были в безопасности.

— Динора,— обратился Косса к девушке.— Я надеюсь на твою помощь...

Девушка, нахмурившись, поглядела то на любовника, то на женщину из Милана.

— Я хочу,— продолжал сухо Косса,— чтобы ты осталась здесь в Риме, познакомилась с Владиславом и заставила его полюбить тебя. Я знаю, что ты сумеешь это сделать...

И он, понизив голос, дал девушке подробные наставления. Потом отпустил ее и позвал Буонакорсо.

— Гуиндаччо, пойди к Пасхалию и возьми у него пятьсот флоринов. Возьмешь деньги и письмо, которое я напишу, поедешь в Перуджу и отдашь и то и другое аптекарю Черетами.

Он повернулся к Име.

— Это моя дочь,— с деланной гордостью «объяснил» он своей верной подруге, показывая глазами на девушку. Потом внимательно посмотрел в глаза Име.— Итак, сеньор Джаноби умер?

Уходившая Динора сердито и ревниво поглядела издали на эту пару. Има счастливо улыбаясь, радуясь встрече со своим первым и единственным любовником, ставшим теперь папой.

— Нет...—помедлив, ответила она.—Мой муж жив.— И, отвернувшись, тихо добавила: — Я бросила его и приехала к тебе...

Иоанн XXIII удивленно взглянул на нее.

— Он тебя мучил?

— Нет,— тихо ответила она, краснея.— Он меня любил. И она закрыла лицо руками.

— Я не знаю, что со мной,— помолчав, продолжала Има.— Я до сих пор схожу по тебе с ума... После стольких лет... Кажется, мне уж пора было бы стать умнее. Но я не могла больше оставаться в Милане.

Косса крепко прижал ее к себе.