Классовый характер и государственный отрой ранней империи

Гражданские войны в Риме, длившиеся целое столетие, знаменовали собой кризис и гибель рабовладельческой Римской республики. Хотя события и процессы этого бурного периода римской истории чрезвычайно многообразны (Сицилийские восстания рабов и движение Гракхов, диктатура Суллы и великое восстание рабов под руководством Спартака, образование империи Цезаря и гражданская война 40—30-х годов), тем не менее общая тенденция и классовый смысл напряжённой борьбы, развернувшейся в римском обществе, совершенно ясны. Развитие рабовладельческого способа производства, его утверждение и распространение в пределах огромной средиземноморской державы Рима, а также обострение всех свойственных данному способу производства противоречий (и прежде всего угроза новых восстаний рабов и народных движений) привели в конечном счёте к небывалой ещё консолидации класса рабовладельцев Средиземноморья.

Римская республика, бывшая органом господства рабовладельческой верхушки полиса, уже никоим образом не могла соответствовать классовым интересам более широкого блока рабовладельцев всей Римской державы и оказалась исторически обречённой. Ей на смену пришла империя, как орган господства рабовладельцев Италии, а затем и провинций.

Сразу же по окончании гражданских войн перед правительством встал ряд важных задач. Главной из них было укрепление устоев рабовладельческого общества, расшатанных во время этих войн, и упорядочение управления провинциями. Отсюда вытекала необходимость организации государственной власти, достаточно сильной, чтобы управлять мировой державой, и достаточно гибкой, чтобы удовлетворить самые различные категории населения, составлявшего социальные верхи Рима, Италии и провинций. Весьма важен был и вопрос об армии, которая являлась материальной опорой империи, и в связи с этим вопрос о внешней политике. Наконец, важно было укрепить моральную опору империи, которая заключалась во всеобщем убеждении, «...что если не тот или другой император, то все же основанная на военном господстве императорская власть является неотвратимой необходимостью». Своеобразный государственный строй, установившийся в первые века существования Римской империи, в историографии носит обычно название принципата (от слова princeps — первый, так как императоры заносились в список сенаторов первыми).

Социальная основа принципата. Сенаторское сословие

Главную роль в социально-экономической жизни Рима и Италии всё ещё играло сословие сенаторов. Правда, многие его члены погибли во время войн и проскрипций, многие потеряли состояние, немало вошло в сенат «новых людей», сторонников триумвиров из разбогатевших италиков, выслужившихся военных и т. п., но всё-таки сенаторы оставались высшим сословием. Принадлежность к нему определялась знатным происхождением и имущественным цензом в миллион сестерциев. Из сенаторов назначался высший командный состав легионов — легаты и старшие трибуны, наместники большинства провинций и префекты Рима — новая должность, введённая Октавианом «для обуздания рабов и мятежников». Их сыновья входили теперь в сословие всадников, пока прохождение магистратур не открывало им доступа в сенат. Хотя крупное землевладение было сильно подорвано проскрипциями и конфискациями, среди старых и новых сенаторов было всё же немало владельцев крупнейших латифундий, главным образом на юге Италии. Большие земельные владения были у сенаторов также в Нарбонской Галлии, Сицилии, Африке. Крупное сенаторское землевладение продолжало основываться прежде всего на эксплуатации рабов. О разнообразии профессий рабов, которыми владели сенаторы, дают представление сохранившиеся до настоящего времени эпитафии рабов и вольноотпущенников двух знатных семей того времени — Волусиев и Статилиев. Помимо рабов, занятых на работах в имениях, были управители, казначеи, садовники, повара, пекари, кондитеры, заведующие парадной и обычной утварью, одеждой, спальники, цирюльники, носильщики, банщики, массажисты, сукновалы, красильщики, прядильщицы, ткачихи, швеи, сапожники, плотники, кузнецы, музыканты, чтецы, певцы, писари, врачи, повивальные бабки, строители, художники и многочисленные слуги без особых профессий.

Римский учёный и писатель Плиний Старший, перечисляя крупнейших богачей конца Г в. до н. э.— начала I в. н. э., упоминает человека, владевшего 4 116 рабами. У каждого из этих аристократов была широкая клиентела из живших близ их имений крестьян, отпущенников, плебеев, искавших сильных покровителей и материальной помэщи. В их клиентелу входили, как во времена республики, целые города в провинциях.

Гордые богатством, влиянием и своими предками, сенаторы всё ещё считали себя солью земли и властителями мира. Они были готовы признать необходимость единоличной власти Октавиана и даже частично поступиться своими политическими, но не социальными преимуществами. Опыт Цезаря показал, что с сенатом надо считаться. И Октавиан, получивший через несколько лет после победы над Антонием имя Августа, учёл это при оформлении своего положения в государстве.

Всадники

Положение второго привилегированного сословия римского рабовладельческого общества — всадников — тоже заметно изменилось. Как и сенаторское сословие, оно сохранило много черт, оставшихся от республиканского времени, но уже наметились пути, по которым должно было пойти его развитие в период империи.

Как и прежде, из всадников выходили дельцы, наживавшиеся на откупах провинциальных косвенных налогов, но теперь их аппетиты были несколько ограничены контролем государства. Зато перед всадниками открылись широкие возможности обогащения на военной и государственной службе. Из них выходили трибуны и центурионы легионов, командиры вспомогательных частей, секретари и чиновники в провинциальном управлении. Египет управлялся префектами из всадников. Это была одна из самых высоких всаднических должностей. Другой, ещё более высокой должностью, венчавшей карьеру всадника, была должность префекта преторианской гвардии. Эту гвардию в количестве девяти когорт, по 1 000 человек каждая, Октавиан Август организовал для своей личной охраны и разместил в Риме и Италии. Преторианцы занимали привилегированное положение: при Августе они получали по 750 денариев в год и служили 16 лет, тогда как легионарий получал всего 225 денариев и служил 20 лет. Префект гвардии был одним из первых лиц в государстве, и впоследствии, при преемниках Августа, префекты преторианцев нередко решали судьбу престола Римской империи.

Всадники должны были иметь ценз в 400 тыс. сестерциев. Из числа всадников пополнялся сенат; в ряды всаднического сословия вступали наиболее богатые и знатные члены муниципальной аристократии Италии и наиболее выдвинувшиеся по службе военные. Чтобы компенсировать всадникам потерю части доходов от непосредственной эксплуатации провинций, Август создал для них ряд новых должностей — надзирателей за дорогами, общественными зданиями, водопроводами и т. п.,— занимая которые они могли получать жалованье от государства. Император устраивал торжественные смотры всадникам; обычно кто-нибудь из его близких родственников считался главой всадничества.

Плебс

Наиболее резко изменилось положение римского городского плебса. Некоторая его часть, состоявшая, главным образом, из вольноотпущенников, владела мастерскими и лавочками разных размеров, кое-кто обрабатывал маленькие садики и огороды, продавая здесь же в Риме цветы, плоды в овощи. Значительную и всё возраставшую часть городского плебса составлял полностью разорённый, лишённый постоянной производительной деятельности люмпен-пролетариат, живший за счёт случайных заработков и подачек государства. При Августе 200 тыс. человек получали даровой хлеб и пользовались производившимися время от -времени денежными раздачами. Своё былое значение в политике римский плебс утратил, и хотя комиции ещё существовали, но никакого значения они уже не имели.

Только однажды, в 19 г. до н. э., когда Август был в отъезде, плебс попробовал выставить своего кандидата на должность консула. Это был некто Эгнатий Руф, который, будучи эдилом, привлёк симпатии плебса, организовав на свой счёт отряды рабов для тушения частых в Риме пожаров. Сенат не одобрил его кандидатуры, и в городе вспыхнули волнения, узнав о которых Август поспешно возвратился в Рим. Волнения были быстро прекращены, а Эгнатий Руф кончил жизнь в тюрьме. Август распорядился, чтобы пожарные команды, так называемые «когорты стражи», были организованы на государственный счёт. Позднее они получили и полицейские функции.

Попытки возмущения среди плебса иногда возникали в связи с задержкой поступления продовольствия. Поэтому для надзора за порядком были образованы ещё и особые городские когорты, нёсшие полицейскую службу. Солдаты этих когорт занимали среднее место между простыми легионариями и преторианцами, получая по 375 денариев в год. Служба в них считалась выгодной, и император мог всецело на них положиться.

Не ограничиваясь мерами подавления, Август стремился отвлечь плебс от политической жизни и привлечь его к себе. Для этого использовался, в частности, традиционный культ ларов — душ предков, становившихся хранителями фамилии, дома, имения своих потомков, и культ гения, который, по верованиям римлян, сопровождал каждого человека на протяжении всей его жизни. Люди, зависевшие от какого-либо лица,— его рабы, клиенты и т. п. обычно почитали его ларов и гения.

Такой же культ стал теперь официально воздаваться ларам и гению Августа.

Для отправления нового культа в Риме и Италии основывались многочисленные коллегии, частные и государственные. Той же цели, т. е. отвлечению плебса от политики, служили частые и роскошные зрелища, на которых неизменно появлялся сам император. На зрелища он не жалел средств, выписывая отовсюду редких зверей и гладиаторов, покровительствуя популярным актёрам. Большие средства он и члены его семьи тратили на роскошные постройки в Риме: водопроводы, храмы, форумы, портики и т. п. Август говорил, что, получив Рим кирпичным, оставляет его мраморным. Постройки давали занятие части плебеев, обогащали подрядчиков, при посредстве которых они велись, и способствовали росту популярности Августа и престижа державного города.

Об этом престиже, как и об уважении к званию римского гражданина, Август особенно заботился.Он сравнительно скупо раздавал теперь римское гражданство, внушал римлянам, что они — прирожденные властители мира. Политика римского великодержавия имела целью сделать более резкими грани, разделявшие римлян и не римлян, чтобы тем легче было держать в повиновении как римский плебс, так и покорённые народы.

Рабы и вольноотпущенники

На первом месте во всей политике принципата стояла задача обеспечить покорность рабов; этого ждали от Августа различные категории рабовладельцев, поддерживавших его на пути к власти. На протяжении всего существования римского рабовладельческого общества его основной ячейкой была фамилия, включавшая всех свободных и рабов, находившихся под властью её главы. В первый период истории Рима это были преимущественно свободные члены семьи (жена, дети, внуки) и клиенты. По мере развития рабства фамилия всё более расширялась за счёт рабов. В юридических памятниках конца республики и времён империи именно они и подразумевались обычно под словом «фамилия». Жизнь раба была ограничена узкой, замкнутой сферой фамилии. Господин распоряжался его судьбою и самой жизнью, раб участвовал только в фамильных празднествах и в фамильном культе, отправляемом господином или по его поручению управлявшим имением и фамилией рабом-виликом. Предполагалось, что членов фамилии кроме реальной власти главы семейства связывало освящённое религией и обычаем чувство pietas — термин, обычно переводимый словом «благочестие»; однако это было более широкое понятие, так как оно включало не только и даже не столько отношение человека к божеству, сколько взаимный долг родителей и детей, патрона и клиента, господина и раба, а впоследствии, при империи, правителя и подданного.

Гражданские войны расшатали римскую фамилию. Сражающиеся стороны привлекали рабов; рабы и отпущенники, доносившие на господ и патронов во время проскрипций, получали награды. Рабы вступали в коллегии свободных, принимали участие в культах восточных богов, слушали и повторяли опасные для хозяев прорицания — словом, к ужасу рабовладельцев, вышли из тесной сферы фамилии на более широкую социальную арену. Пошатнулась власть отца и господина, повсюду раздавались голоса, оплакивавшие исчезновение древней pietas. По Италии бродили вооружённые отряды рабов и свободных, нередки были случаи, когда рабы убивали господ. Рабы из вновь завоёванных провинций, ещё не смирившиеся с рабством, готовы были восстать. Так, обращённые в рабство астуры и кантабры перебили господ и бежали на родину, в Испанию. Между тем крепкая власть особенно нужна была рабовладельцам Рима и Италии, чтобы привести в порядок вновь полученные или сохранившиеся владения и начать извлекать из них доход.

Чтобы удовлетворить эти требования, Август избрал два пути. С одной стороны, им были приняты драконовские меры обуздания рабов. Их вооружённые отряды были ликвидированы. Был возобновлён старый закон, по которому в случае насильственной смерти господина все его рабы, находившиеся с ним под одним кровом или на расстоянии окрика, но не пришедшие на помощь, предавались пытке и казни. Только при таких мерах, говорилось в законе, может избавиться господин от вечного страха, живя среди враждебных ему рабов. Двумя другими законами был ограничен отпуск рабов на волю по завещанию, а также рабов моложе 30 лет. Никто не мог отпустить более 100 рабов. Таким образом, ограничивался приток бывших рабов в среду плебса и уменьшалась возможность их союза. Рабы, заклеймённые господином и, следовательно, особенно ненадёжные, даже получив свободу, не становились римскими гражданами.

Август откровенно и нарочито показывал, как низко он ставит вольноотпущенников; даже самых богатых из них он не допускал к своему столу, за исключением Менодора, отпущенника Секста Помпея, предавшего в своё время Октавиану флот своего патрона. Вольноотпущенникам была запрещена военная служба, кроме службы в пожарной охране и во флоте, персонал которого всегда занимал самое низкое положение в римской армии.

Не менее демонстративно подчёркивал принцепс безраздельность власти господина и патрона. Передают, что он награждал рабов и вольноотпущенников, укрывших и спасших своих господ, осуждённых во время проскрипций. Получил известность следующий рассказ: Август обедал у своего друга, богача Ведия Поллиона, который имел обыкновение бросать своих провинившихся рабов на съедение муренам — хищным рыбам, которых он держал в специальных садках. Один из рабов, прислуживавших за столом, разбил драгоценный бокал и, ожидая страшной казни, бросился на колени перед высоким гостем, умоляя о заступничестве. Августа мало смущала судьба раба, но положение главы государства обязывало его к какому-то акту, который вместе с тем не выглядел бы, как вмешательство в отношения господина и раба. Он потребовал, чтобы ему подали все остальные бокалы, и разбил их один за другим, избавив таким образом провинившегося раба от наказания.

Законы о семье

Другим путём, который Август избрал для укрепления фамилии, были известные законы о семье, к которым он трижды возвращался во время своего принципата, принимая даже специальные полномочия «куратора нравов». Законы эти предписывали всем гражданам вступать в брак и иметь детей. Не соблюдавшие их ограничивались в праве наследования и занятия различных должностей. Напротив, лица, имевшие трёх и более детей, получали различные привилегии и государственные пособия. Отцу давалось право убить любовника дочери и дочь, пойманных на месте преступления. Муж был обязан подать в суд на неверную жену и её «сообщника», которые лишались части имущества и высылались на пустынные острова Средиземного моря. Если муж в суд не подавал, каждый гражданин имел право обвинить его в сводничестве. Ограничивалось число разводов, значительно участившихся за последнее столетие.

Всё это призвано было воссоздать древнюю семью, возродить угасшую pietas и тем упрочить исконную власть отца и господина. Законы встретили ожесточённое сопротивление среди определённой части высших слоев Рима. Кроме того, это мероприятие содержало в себе внутреннее противоречие: направленное к укреплению власти мужа и отца, оно вместе с тем санкционировало вмешательство государства в замкнутый некогда мир фамилии. Уже не муж, а суд карал виновную жену. Это противоречие, почти незаметное вначале, впоследствии всё более разрасталось и привело через три века к почти полной замене власти главы фамилии государственной властью.

Армия

Положение армии было одной из первых забот Августа после битвы при Акции.Обеспечив ему победу и единовластие, армия в то же время могла стать опасной силой, направленной против власти императора. Поэтому Август предпринял ряд мер, которые ограничивали роль армии. Огромная египетская добыча помогла ему щедро расплатиться с солдатами и обеспечить ветеранов землёй, не прибегая более к конфискациям. Из 70 с лишним легионов, стоявших под оружием в 33 г., он сохранил только 25. В Италии никакого войска, кроме городских и преторианских когорт, не осталось. Все легионы были размещены в провинциях. Легионарии набирались из римских граждан, главным образом италиков и римлян. Все командные посты занимали сенаторы и всадники, простой солдат мог дослужиться только до центуриона, т. е. командира центурии — подразделения легиона, составлявшего 1/60 его часть и включавшего 100 солдат.

От солдат требовалось беспрекословное подчинение. За малейшую провинность они несли различные наказания — от розог до казни в случае массового неповиновения или бегства с поля боя. Бывший «солдатский вождь» Октавиан теперь никогда не позволял ни себе, ни своим близким обращаться к легионариям с привычным ранее словом «соратники». Его заменило обращение «солдаты». Свою тяжёлую службу солдаты несли в надежде получить землю, деньги и привилегии при отставке. Но когда египетская добыча истощилась, а войны участились, отставку и награды стали оттягивать на неопределённый срок. Чтобы пополнить военную казну, были введены налоги на наследства и на отпуск рабов, но всё-таки денег часто не хватало. В армию шли неохотно, приходилось прибегать к принудительным наборам.

Ещё хуже было положение солдат вспомогательных частей, набиравшихся из покорённых провинциалов или из так называемых союзных, фактически зависимых народов. Это были конные и пешие отряды (алы и когорты) в 500 или 1 000 человек, взятых из одного племени, по имени которого они назывались. Набор в эти части нередко служил непосредственным поводом к восстаниям, и поэтому боевые качества такого войска, как правило, были очень невысоки.

Пpинципат как государственная форма

Существенные изменения в положения различных классов в социальных групп, наметившиеся в период становления Римской империи, определили и её государственное устройство. Ещё в 27 г. до н. э., вскоре после окончания гражданской войны, Октавиан созвал заседание сената, на котором объявил, что, поскольку его полномочия как триумвира истекли и государство умиротворено, он решил вернуться к частной жизни и предложил восстановить республику. Это была умело разыгранная комедия. Октавиан заранее подготовил почву для своего выступления. Ещё в 29 г. до н. э. им была проведена под предлогом удаления недостойных чистка сената, из которого было исключено 200 человек, очевидно враждебных ему. Поэтому неудивительно, что теперь сенаторы горячо благодарили Октавиана за заслуги перед государством и просили остаться у руководства государственными делами. Октавиан милостиво согласился. Республика была объявлена восстановленной. Однако Октавиан получил ряд полномочий, которые создавали ему совершенно особое положение в этой

«восстановленной» республике. Соответственные постановления были приняты постепенно, в разное время, но в основном — между 27 и 23 гг. до н. э.

В результате этих постановлений новый строй определился следующим образом: верховным государственным органом признавался сенат. Его решения сохраняли силу закона, он был одной из высших судебных инстанций, к нему переходило управление провинциями, кроме Египта, Сирии, Испании и Галлии, остававшихся в ведении Октавиана, который управлял ими через своих легатов или префектов. Впоследствии распределение провинций неоднократно менялось в связи с присоединением новых, а также в связи с внутренним положением в провинциях, военными действиями и размещением войск; императоры брали себе те провинции, которые нуждались в каких- либо преобразованиях и в которых стояли легионы. Сенат распоряжался старой государственной казной (эрарием). К сенаторам и всадникам, по существу, переходил и выбор магистратов — квесторов, эдилов, преторов, консулов, число которых было увеличено, чтобы дать возможность большему количеству лиц занять эти почётные должности. Так, например, консулы отправляли свою должность только часть года, а затем сменялись другими, так называемыми консулами-суффектами. Особые декурии, состоявшие из сенаторов и всадников, избирали кандидатов на магистратские должности, которых народному собранию оставалось только утвердить.

С другой стороны, Октавиан оставался верховным главнокомандующим и сохранял титул императора, вошедший как составная часть в его имя. Он, как уже указывалось, был внесён первым в списки сенаторов, что давало ему право первому подавать голос. В течение ряда лет Октавиан избирался консулом (всего он был консулом 13 раз), но помимо этого он по постановлению сената ещё с 36 г. до н. э. имел трибунскую власть, дававшую ему право распоряжаться всеми гражданскими долами в Риме, а позднее получил власть проконсульскую и так называемый «большой империй», который позволял ему осуществлять контроль не только над своими, но и над сенатскими провинциями. Он же был верховным судьёй римских граждан. Как и сенат, он имел право выдвигать кандидатов в магистраты, причём его кандидаты баллотировались вне очереди и, конечно, имели все шансы быть избранными. Для покрытия расходов но вверенным принцеису отраслям управления была создана особая казна (фиск), сложившаяся на основе отдельных провинциальных фисков, существовавших ещё в период республики, и окончательно оформившаяся лишь при последующих императорах. Постепенно она совершенно вытеснила эрарий.

Октавиан подчёркивал, что, восстановив республику, он не принял никаких титулов и званий, не согласных с республиканским строем, и превосходил «товарищей» по магистратурам только авторитетом (aactoritas), которого он достиг лишь благодаря своим исключительным заслугам. Поэтому, чтобы выделить его из всех остальных магистратов, было сделано предложение присвоить ему имя Ромула и этим подчеркнуть, что он как бы наново основал Рим. Но это имя слишком напоминало одиозный титул царя. Выход был найден Мунацием Планком, участником почти всех враждебных Октавиану коалиций и только перед битвой при Акции перешедшим на его сторону. По его предложению принцепсу было присвоено имя Августа, которое затем, как и имя Цезаря, носили все правители империи. Оно может быть приблизительно передано как «возвеличенный божеством», что придавало власти принцепса некую религиозную санкцию. Октавиан стал именоваться «Император Цезарь Август, сын божественного (подразумевается — Юлия Цезаря)». Впоследствии Август получил также наименование «отца отечества». Ещё до этого, когда в 12 г. до н. э. умер бывший триумвир Лепид, до смерти остававшийся великим понтификом, на его место был избран Август, и с тех пор все его преемники были великими понтификами, соединяя всю полноту военной, гражданской и религиозной власти.

Таким образом, несмотря на республиканское оформление и юридическое «двоевластие» императора и сената, принципат, бесспорно, являлся монархией. Но не следует думать, что это оформление не имело никакого значения. Республиканская фикция продолжала играть известную роль ещё около трёх столетий, на протяжении которых монархическая сущность режима выступает всё более и более неприкрытой. Процесс этот получает завершение в конце III в., во время так называемой поздней Римской империи.

Взаимоотношения Августа с сенатом до последних лет его правления носили сравнительно мирный характер. Несколько быстро раскрытых и в общем случайных заговоров, несколько анонимных памфлетов, злословие на дружеских пирушках, более пугавшее протрезвившихся сотрапезников, чем того, кто был его объектом, несколько «смелых ответов» на заседаниях сената, казавшихся современникам верхом гражданского мужества,— вот всё, чем ответили сенаторы на фактическое крушение «республики предков». Со своей стороны Август старался не обострять отношений, старался поддерживать значение сената, внешне сам оказывая уважение сенаторам и требуя его от других. Обедневшим, но «достойным» сенаторам он давал деньги, недостающие им до суммы сенаторского ценза.

Однако Август неуклонно оттеснял сенат на задний план. Боясь влияния сенаторов в провинциях, он запретил им покидать Италию без особого разрешения. Не желая допустить сближения сенаторов с плебсом, Август ограничил расходы частных лиц на зрелища, чтобы никто не превзошёл его в роскоши и популярности. Он вмешивался в управление сенатскими провинциями, пресекая чрезмерные злоупотребления. Август создал совет из 20 человек, именовавшихся его «друзьями», где подготовлялись все важнейшие мероприятия, которые затем поступали на формальное утверждение сената. Дважды проводил он чистки сената, изгоняя неугодных ему лиц и пополняя сенат преданными людьми.

Своим друзьям, приближённым, иногда даже отпущенникам он поручал ряд дел, что повело к зарождению императорской бюрократии, впоследствии вытеснившей старые республиканские учреждения. Тогда же было заложено основание огромному императорскому хозяйству, которое, всё разрастаясь, сделало впоследствии императоров крупнейшими землевладельцами империи, в результате чего они стали не только политически, но и экономически сильнее сенаторов.

Таковы были социальные основы и государственное устройство Римской империи в период принципата. Говоря об этой империи, теперь следует иметь в виду не только Рим или Италию, но и провинции.

В каком порядке читать "Колесо времени" https://www.chitai-gorod.ru/articles/knigu_v...