Социально-экономический строй державы Ахеменидов в V—IV вв. до н. э.

Возникшая в VI в. Персидская держава включила в свой состав огромную территорию — нагорье Ирана, значительную часть Средней Азии, часть Индии, всю Переднюю и Малую Азию и Египет. Держава Ахеменидов была вовлечена в сложные взаимоотношения с рабовладельческими обществами Средиземноморья, и в первую очередь с Грецией, причём временами даже включала в свой состав высокоразвитые греческие полисы Малой Азии — Милет, Самос, Эфес и др.

Экономика державы Ахеменидов

Уровень развития стран, покорённых Ахеменидами, был весьма различен. Объединение их в рамках одной державы на протяжении двух столетии не смогло сгладить этих различий ни в экономике, ни в социальных отношениях. Однако существовали и черты, общие для многих областей. Таким общим явлением следует считать распространение железа, которое прочно вошло в обиход всюду, даже у периферийных племён Персидской державы и в Египте, где железный век начался лишь в VII—VI столетиях до н. э. Геродот, путешествовавший по Египту в V в. до н. э., уже считал само собой разумеющимся, что египтяне, так же как греки и другие народы, пользуются железными орудиями. В деловых папирусах V в. железные вещи неоднократно упоминаются при перечислении предметов домашнего обихода. При этом железо называется после меди, очевидно, как более дешёвое. Впрочем, каменные орудия и в это время не исчезли окончательно, и не только из обрядового употребления, ной из сельского хозяйства: серпы с кремнёвыми лезвиями употреблялись в Египте до IV—III вв. до н. э.

Сельское хозяйство — основа существования общества того времени — играло в царстве Ахеменидов первостепенную роль.

Самая организация и техника сельского хозяйства почти не отличались от предыдущих периодов. Почти всюду основой земледелия являлось, искусственное орошение, и господствующий класс стремился держать оросительную систему в своих руках. В старых культурных областях Передней Азии наряду с трудом общинников в широких размерах применялся в сельском хозяйстве и труд рабов. В областях собственно Ирана земледельческим трудом были заняты, вероятно, в основном свободные общинники.

В степных районах Центрального и Восточного Ирана и Средней Азии главным занятием кочевого и полукочевого населения было скотоводство. Рабовладение было здесь развито слабо.

Судя по дошедшим до нас памятникам материальной культуры, изображениям во дворцах ахеменидских парей и литературным свидетельствам, в державе Ахеменидов было широко распространено ремесленное производство,причём отдельные области славились том или иным видом ремесла. Города и храмово-городские общины с сосредоточенным в них ремеслом имелись главным образом в Вавилонии (в первую очередь сам город Вавилон), в Йирии и в Палестине, в Финикии и в Малой Азии (греческие города). Все эти города являлись одновременно центрами торговли и в значительной мере политическими центрами рабовладельцев. Иран знал, повидимому, лишь города-резиденции и укреплённые сельские поселения. Здесь ремесло только ещё начинало отделяться от сельского хозяйства.

Знаменитые дворцы ахеменидских царей были созданы трудом ремесленников из различных стран. Издалека привозились и строительные материалы и готовые детали здания (даже такие, как колонны). В Сузах, во дворце Дария I, была обнаружена надпись, сообщающая о строительстве этого дворца: «...Земля была вырыта в глубину... сравни засыпан и кирпичи сформованы, и эту работу сделали вавилоняне. Дерево, называемое кедр, было привезено с гор Ливана. Ассирийцы довезли его до Вавилонии. Карийцы и ионийцы привезли его из Вавилонии в Элам. Дерево, называемое яка, привезли из Гайдары и... Кармании. Употреблённое здесь золото привезли из Лидии и Бактрии. Камни капаутака (лазурит. -Ред.) и сикаба, употреблённые здесь, привезены из Согдианы. Камень ахшайна (гематит.— Ред.) привезён из Хорезма. Употреблённые здесь серебро и бронза привезены из Египта. Украшения стен крепости привезены из Ионии. Слоновая кость, употреблённая здесь, привезена из Эфиопии, Индии и Арахосии. Употреблённые здесь каменные колонны привезены из города, называемого Абирадуш в Сузиане (?). Каменщики сделали их там. Ионийцы и лидийцы привезли их сюда. По золоту работали мидяне и египтяне. Ишмалу (значение неясно.— Ред.) делали лидийцы и египтяне, кирпичи делали вавилоняне [и ионийцы. Стены] укреплений украшали мидяне и египтяне».

Значительное развитие в ахеменидском государстве получила торговля. Она носила частью местный характер, например в виде обмена между оседлыми и кочевыми народами, но существовала и торговля между различными областями державы. С соседними странами торговля велась в основном предметами роскоши, но также тканями и некоторыми сельскохозяйственными продуктами, в частности зерном, финиками и т. д. Торговля шла по большим магистралям, пересекавшим страну в разных направлениях. Основной торговый путь начинался в Лидии (Сарды), пересекал Малую Азию, выходил к переправам на Евфрате и затем шёл на Вавилон. Оттуда несколько путей вели в глубь страны: один — на Сузы и дальше в персидские резиденции царя, Пасаргады и Персеполь, другой из Месопотамии вёл на Экбатаны — столицу Мидии и дальше в восточные сатрапии государства. В направлении с юга на север Переднюю Азию пересекал путь, шедший от торговых городов Сирии и Финикии к Чёрному морю я странам Закавказья. Определённую роль в торговле играл также прорытый при Дарий I канал из Нила в Красное море.

Однако товарные отношения не проникали глубоко в экономику Персидской державы, и хозяйство оставалось в основном натуральным. Каждая из областей составляла замкнутое экономическое целое. Денежное обращение приводило лишь к скоплению богатств в руках немногих торговцев, ростовщиков, высших представителей администрации. Введённая Дарием единая монетная система в ряде областей, как, например, в Египте и особенно в восточной части державы, прививалась сравнительно медленно.

Общественная структура державы Ахемедов в V - IV вв. до н. э.

Царю, членам царской семьи и крупнейшим представителям персидской администрации принадлежали обширные хозяйства, расположенные в разных частях державы. Судя по довольно скудным данным источников, можно заключить, что в их состав входили как земельные владения, так и ремесленные мастерские. В них работали люди, обозначавшиеся иранскими терминами мания или грда (или, по-эламски, куртаги). Грда, очевидно, являлись рабами; они состояли преимущественно из военнопленных и подвергались клеймению. В царских хозяйствах грда, помимо выполнения ими сельскохозяйственных и ремесленных работ, использовались на строительстве дворцов. Некоторые исследователи полагают, что уже с V в. до н. э. в число грда попадают беднейшие слои персидских общинников, выполнявшие повинности на царя и постепенно низводившиеся, таким образом, до положения рабов. Грда, занятых в сельском хозяйстве, селили по деревням. В Иране существовали, например, целые селения военнопленных греков из того или иного полиса. В царских хозяйствах грда получали натуральное содержание (в виде овец и вина), которое они частично потребляли сами, а частично обменивали на провиант, одежду и утварь.

Часть иранской знати, в особенности в восточных областях, по всей вероятности, вела патриархальное хозяйство. Масса иранского населения состояла по- прежнему из свободных воинов-общинников.

Области, подвластные Персидской державе, можно разделить на две группы. К одной принадлежали обширные пространства Восточного Ирана, а также Средней Азии и других периферийных областей, где рабовладение было ещё слабо развито, господствовало натуральное хозяйство и продолжали существовать многие пережитки первобытно-общинного строя. Рядом с более развитыми земледельческими областями и вперемежку с ними здесь были расположены территории племён, как оседлых, так и главным образом кочевых, которые ещё не переступили порога классового общества. Наиболее важными из земледельческих областей были расположенные на юге Средней Азии и в прилегающих частях Восточного Ирана: Гиркания (к юго- востоку от Каспийского моря), Парфия (центральная часть Южного Туркменистана и примыкающие к ней части Ирана, населённые частично кочевниками), Маргиана (долина реки Мургаба в восточной части Туркменской ССР), Арейя (Северо-Западный Афганистан), Бактрия (север Афганистана и юг Таджикской ССР), Согдиана, находившаяся к северу от Бактрии (между Аму-Дарьёй и Сыр-Дарьёй, древними Оксом и Яксартом), и выдававшийся далеко на север по нижнему течению Окса Хорезм. С севера эти области были окружены степями, заселёнными племенами кочевников: дахов, массагетов, саков. О положении этих областей известно очень немногое.

Другую группу составляли наиболее развитые в хозяйственном отношении переднеазиатские сатрапии державы Ахеменидов, которые давали основную массу доходов персидским царям и были экономическим центром государства. С этих областей—Малой Азии, Заречья (области к западу от реки Тигра — Сирия, Финикия, Палестина и Северная Месопотамия), Армении, Вавилонии, Элама, Лидии — персидские цари получали в виде налогов вдвое большую сумму, чем со всей остальной державы.

В областях Передней Азии сохранялись в основных чертах те общественные отношения, которые сложились ещё при ассирийцах, в VIII—VII вв. до н. э. Основная территоррш, составлявшая собственность царя, была заселена общинниками, вероятно, не имевшими права покидать своей общины. Они были обложены многообразными тяжёлыми налогами, пошлинами и повинностями в пользу царской казны. На этой же территории находились рабовладельческие имения самого царя и крупной персидской знати. Другая часть земель принадлежала храмам и городам. Именно здесь находились очаги наиболее развитого рабовладения.

К этой группе областей по своему социально-экономическому строю примыкал и Египет. Но в отличие от других сатрапий Египет был наименее связан с Персидской державой; в течение VI—IV вв. значительную часть времени Египет вообще не находился под властью персов.

Средняя Азия в системе державе Ахеменидов

Скудные сведения о восточных сатрапиях державы Ахеменидов позволяют охарактеризовать некоторые из них лишь в самых общих чертах. Невидимому, персидское завоевание не оказало значительного влияния на их общественный строй. Оседлое население Средней Азии занималось скотоводством и земледелием, которое играло в его жизни большую роль. Земледелие здесь, как и в других областях, было невозможно без искусственного орошения, и потому персы, захватив в свои руки ирригационную систему, приобрели тем самым дополнительную возможность эксплуатировать местное население.

Процесс имущественной дифференциации среди населения земледельческих областей Средней Азии зашёл достаточно далеко, народ и знать резко противостояли друг другу. По данным Авесты — «священного писания» зороастризма,— существовало три сословия: жрецы, знать («колесничие») и земледельцы. Ремесленники, редко упоминаемые в Авесте, повидимому, составляли особое, четвёртое сословие, стоявшее ниже остальных трёх. Однако трудно сказать, относятся ли эти данные к описываемому периоду или к несколько более позднему.

В V—IV вв. в Средней Азии возникают большие города с цитаделями и рынками. Так, Мараканда имела 70 стадиев в окружности, т. е. около 10 км. Наличие цитаделей о городах указывает на существование отделённой от народа публичной власти. Правители областей, происходившие из племенной знати, жили в неприступных крепостях и временами собирались на съезды, обычно в Бактры. Примитивные государственные образования на территории Бактрии существовали, повидимому, ещё в доахеменидский период. Определённых сведений о развитии рабства в Средней Азии для этого времени (кроме немногочисленных смутных сведений Авесты, которые трудно датировать) нет, но вряд ли можно сомневаться в его существовании; вероятно, рабство носило домашний, патриархальный характер.

Персидское правительство держало эти сатрапии в подчинении при помощи своего административного аппарата, эксплуатировало их, но сохранило в неприкосновенности их внутреннюю организацию, в частности военную. Как оседлое земледельческое население Восточного Ирана и Средней Азии, так и кочевники играли значительную роль в ахеменидской армии.

Положение в Вавилонии при Ахеменидах

Общественные отношения в Вавилонии при Ахеменидах в основном не отличались от тех, которые существовали в Ново-Вавилонском царстве. Вавилон, Урук, Ниппур и другие самоуправляющиеся города этой страны продолжали и при Ахеменидах быть важными центрами ремесла и торговли. Благосостояние этих городов было основано, во-первых, на эксплуатации труда рабов-ремесленников, которые хотя и работали не под надзором хозяина, а самостоятельно, тем не менее вынуждены были отдавать большую часть произведённого ими продукта рабовладельцу. Во-вторых, эти города вели обширную посредническую торговлю, а также торговлю предметами вавилонского ремесла (тканями, ковровыми изделиями и т. п.).

Однако крупные рабовладельцы Вавилонии, торговцы и ростовщики были обмануты в своих надеждах занять привилегированное положение в державе Ахеменидов. Разветвлённый персидский административный аппарат извлекал из Вавилонии особенно большие доходы. Многие видные представители персидской администрации сделались в Вавилонии крупнейшими рабовладельцами-землевладельцами. Правда, в доходах персидской администрации участвовали и крупные вавилонские рабовладельцы; так, повидимому, торговые роды Эгиби и Мурашу получали на откуп сбор налогов. Однако в целом рабовладельцы Вавилонии были стеснены существованием Персидской державы. Даже посредническая торговля уже не была теперь их монополией: Вавилон был в это время наводнён иноземцами, среди которых важную роль играли, в частности, финикийские и малоазийские купцы.

Земли в Вавилонии находились либо в собственности частных лиц («владение руки»), либо в собственности государства. На царской (государственной) земле выделялись наделы, держатели которых были обязаны выставлять воинов («земля лука»). В частной собственности находилась, по всей вероятности, земля граждан привилегированных городов и представителей царской администрации. Менее известно положение рядовых земледельцев за пределами города; по всей вероятности, как и в ассирийское время, они жили общинами, платили налоги, отбывали повинности и часто зависели от крупных собственников.

Налоговое обложение, введённое персами, было крайне тяжёлым. Вавилонская сатрапия, население которой вряд ли превышало 3 млн. человек, уплачивала в казну ежегодно около 1 000 талантов (приблизительно 30 т) серебра, т. е. примерно по 10 г серебра на душу. Но граждане привилегированных городов, вероятно, общегосударственных налогов не платили, и это ещё более увеличивало налоговое бремя сельского населения. К тому же если налоги собирались откупщиками, то фактически размер обложения был ещё больше, так как часть сборов оседала у откупщиков. Принимая во внимание, что средняя численность семьи составляла 4—6 человек, можно считать, что каждая семья уплачивал а ежегодно по 50, а то и по 100 г серебра, т. е. половину средней цены одного раба или цену довольно большого участка поля.

Население Вавилонии изнывало под бременем персидской власти. Если при первых Ахеменидах сохранялась фикция существования Вавилонского царства и персидские цари принимали наряду с прочими титулами также титул вавилонских царей, то в дальнейшем и эта видимость самостоятельности Вавилона стала казаться им опасной. Власть персов в Вавилонии была не слишком прочной, и им постоянно приходилось бороться со вспыхивавшими здесь восстаниями.

Малая Азия при Ахеменидах

Малая Азия была одной из важнейших в экономическом отношении частей государства Ахеменидов. Она выплачивала казне ежегодно 1760 талантов серебра и играла первостепенную роль в торговле: через неё проходила «царская дорога» из Эфеса в Сузы (через Сарды — Сангарий — Галис — Евфрат), а греческие города западного побережья держали в своих руках значительную часть транзитной торговли между Востоком и Западом. Территория Малой Азии при Ахеменидах подразделялась на несколько сатрапий.

Сатрапы, назначавшиеся ахеменидскими царями из числа приближённых персов, сохраняли свою власть в ряде поколений; так, например, во главе Даскилейской сатрапии стоял род Артабаза, одного из тех персов, которые участвовали в убийстве Гауматы. Ахемениды использовали также местных династов в качестве своих сатрапов. Полунезависимое положение сатрапов усиливало их центробежные стремления Опираясь на союзников из числа малоазийской рабовладельческой знати и особенно из городов, стремившихся к освобождению от обременительных для них податей, сатрапы нередко выступали против центральной власти.

Вводя в Малой Азии свою податную систему и связанные с ней учреждения, Ахемениды сохраняли местную, давно сложившуюся административную организацию; греческие полисы, равно как и местные малоазийские города, в значительной своей части возникшие на базе храмовых объединений, использовались в государстве Ахеменидов как самоуправляющиеся единицы, разумеется, подчинённые персидскому бюрократическому аппарату. Города находились в меньшей зависимости от произвола сатрапов, чем территории, не имевшие городской организации, и имели право непосредственного обращения к персидскому царю через своих представителей. В своей политике сохранения местных самоуправляющихся организаций в Малой Азии Ахемениды иногда даровали городам полное освобождение от налогов: это распространялось главным образом на крупные храмовые общины, жрецы-правители которых становились вследствие этого приверженцами Ахеменидов. На территории Малой Азии были и многочисленные царские хозяйства, находившиеся в ведении специальных царских управляющих, а также земельные владения, выделенные царями представителям иранской знати. Малая Азия и после падения державы Ахеменидов сохраняла некоторые следы персидского владычества как в виде отдельных учреждений, так и в виде иранского этнического элемента, религиозных обрядов и культурных традиций, особенно в своих восточных областях.

Положение в Финикии и Палестине

Положение в сатрапии, которая в источниках называется Заречьем, было во многом сходно с положением в Вавилонии. Богатые торговые города Финикии — Тир, Сидон, Арвад и др,— были экономически связаны, с одной стороны, со странами Средиземноморья, с другой — с Передней Азией, являясь посредниками между этими областями. Существование Персидской державы обеспечивало им бесперебойное поступление переднеазиатских товаров для торговли, в том числе рабов, а также политическую поддержку против греческих торговцев и мореплавателей. Финикийские города пользовались широкой автономией: они продолжали, как и в старину, управляться собственными династами и местными органами власти, чеканили свою серебряную монету и т. п. Однако те же причины, которые заставляли рабовладельцев других торгово-ремесленных центров стремиться к большей независимости, сказывались, несомненно, и в Финикии.

Помимо финикийских городов в сатрапии Заречья возник ещё один самоуправляющийся город — Иерусалим, расположенный на торговом и военном пути в непокорный Египет. Ещё Кир разрешил заново отстроить этот город, разрушенный в начале VI в. до н. э. вавилонским царём Навуходоносором, освободив Иерусалим от общегосударственных податей и повинностей. Здесь возникла привилегированная рабовладельческая община избранных иудейских родов по типу вавилонских храмовых городов. Как и в вавилонских городах, особый культ, в данном случае культ единого божества (Яхве), отделял членов иерусалимской общины от окружающего населения. Эта изоляция еще более усилилась в результате оформления в V—IV вв. догматов религии иудаизма.

Иерусалимская община эксплуатировала местное население — самаритян, так как часть территории Палестины была непосредственно подчинена Иерусалиму; поэтому местное население ожесточённо сопротивлялось строительству Иерусалима. Но и сама иерусалимская община была охвачена процессом имущественного расслоения, причём верхушка рабовладельцев — жрецы, отправлявшие культ и правившие Иерусалимом,— эксплуатировала своих обедневших единоверцев, фактически лишённых политических прав.

Что же касается персидской администрации, то её отношение к Иерусалиму, как и вообще к привилегированным городам, было противоречивым. С одной стороны, она стремилась на них опереться, как на мощные организации класса рабовладельцев, с другой стороны, опасалась ослабления государства и уменьшения государственных доходов в случае предоставления им слишком больших прав самоуправления и освобождения их от налогов.

Египетское общество V—IV вв. до н. э.

Несмотря на долгое иноземное владычество, развитие египетского общества с конца VI в. но конец IV в. до н. э. представляет собою прямое продолжение истории Египта времени Позднего царства.

На основании деловых папирусов V в. до н. э. (на позднеегипетском и на арамейском языках) можно заключить, что в Египте продолжало развиваться частное рабовладение. Рабы упоминаются как нечто обычное в составе имущества частного лица. Рабов наследовали, дарили, продавали, покупали, брали в заклад. Геродот не видел никакой разницы между греческим и египетским рабовладением.

Одним из основных слоев египетского населения были те, кого греки в V—IV вв. до н. э. называли «земледельцами». По Геродоту, ещё царь Сесострис (собирательное обозначение, в котором слились смутные воспоминания о разных древних фараонах) распределил между египтянами небольшие («четырёхугольные») наделы земли с условием уплаты ежегодного поземельного налога.

Свободным от налога земельным наделом в 1 200 египетских локтей (3,28 га) владел каждый египетский воин. Воины составляли многочисленное военно-земледельческое сословие, служившее персам за свои наделы. Землёю владели внутри своего поселения и иудейские воины, нёсшие пограничную службу персидскому царю на южной окраине Египта, хотя они получали, невидимому, также зерновое довольствие. Кроме воинов Геродот называет в качестве владельцев льготных наделов ещё жрецов, пользовавшихся также и продовольственными храмовыми доходами: говядиной, гусями, хлебом, вином. Очень многие представители египетской гражданской и военной знати старались заручиться несколькими жреческими должностями — настолько они были доходны. Имелись и крупные рабовладельческие имения представителей персидской администрации (например, обширные земли принадлежали в V в. до н. э. сатрапу Аршаму). Но наши представления о хозяйственной организации частных владений тогдашней египетской знати остаются весьма неопределёнными.

Греческие писатели высоко ценили мастерство египетских ремесленников, по сравнению с которыми ремесленники других народов казались им малообученными. Такое превосходство греки объясняли наследственностью ремёсел у египтян и закреплением каждого ремесленника за одной определённой отраслью ремесла. Важным центром ремесла, вывозившим свою продукцию, был греко-египетский город Навкратис. Через него проходил также ввоз различных товаров из Средиземноморья.Представить себе положение египетских ремесленников в VI—IV вв, до н. э. довольно затруднительно. По сообщению Геродота, известно лишь, что ремесленники стояли много ниже воинов, которым даже возбранялось заниматься ремеслом.

Несколько лучше мы осведомлены о состоянии обмена в Египте. Геродот выделяет египетских торговцев в особый разряд населения, наряду со жрецами и воинами. В стране были и иноземные торговцы, прежде всего — греческие, которые жили не в одном Навкратисе. Впрочем, дальше Нижнего Египта греческие купцы обыкновенно не заглядывали, и клады греческих монет V—IV вв. до н. э., действительно, часты только на севере страны. Существенно, что торговля между Египтом и Грецией распространялась уже в V в. на предметы широкого потребления. Так, Геродот говорит о ввозе в Грецию египетского полотна и о вывозе в Египет из Греции и Финикии вина. В IV в. до н. э. египетскими властями взималась десятина «с золота, с серебра, с дерева, с деревянных изделий, с вещи всякой, поступавших из моря греческого». Торговые пути проходили как по суше, так и по морю.

Египетское мореплавание было сильно развито. В V в. до н. э. египетские морские корабли составляли важную часть персидских вооружённых сил. Длина канала, соединившего при Дарий I Средиземное море через Нил с Красным, измерялась четырьмя днями плавания, и он был настолько широк, что по нему могли идти рядом на вёслах два больших корабля. Подорожные надписи персидских начальников, помеченные разными годами правления первых фараонов-персов, свидетельствуют об оживлённом движении по дороге, шедшей из верхнеегипетского города Коптоса через пустыню к пристаням Красного моря. Согласно тому же Геродоту, в V в. до н. э. было вновь предпринято плавание вокруг Африки, на этот раз — с помощью не финикийских, как при фараоне Нехао, а египетских корабельщиков. Однако это предприятие не было доведено до конца.

В период персидского завоевания заметно выросло денежное обращение внутри страны. Сотни и сотни талантов платил Египет в персидскую казну в счёт общегосударственного налога; в качестве натурального налога Геродот называет только хлеб, поставлявшийся для персидских войск в мемфисской крепости. Наиболее распространёнными деньгами были серебряные, особенно серебряная монета персидского сатрапа Египта. Имели хождение также и греческие серебряные монеты, главным образом в Нижнем Египте. Около 360 г. до н. э., в период восстановления независимости Египта, фараон Tax, которому приходилось оплачивать многочисленных иноземных наёмников, выпускал деньги по афинскому образцу с добавлением своего имени по-гречески. И тем не менее Египет оставался страною с менее развитым денежным хозяйством по сравнению с рядом стран Передней Азии. В V в. до н. э. персидские деньги в Египте при расчётах перевешивали на весах, а в позднеегипетских кладах дельные греческие монеты находятся вперемешку с разломанными монетами и даже просто со слитками серебра: очевидно, египтяне не видели большой разницы между серебром — металлом и серебряной монетой.

Персидское владычество не сломило и не уничтожило господствовавшие прежде в стране общественные силы, а, наоборот, вступило с ними в своего рода соглашение. Персидские цари объявили себя фараонами, некоторые из них даже принимали особые фараоновские престольные имена. Была создана легенда, будто с Камбисом к власти вернулся законный царский род, свергнутый Амасисом. Некоторые представители египетской знати были в большом почёте у персидских властей. В городах сохранились своя 'знать и старейшины. Из надписей, оставленных в пустыне персидскими начальниками из верхнеегипетского .города Коптоса, видно, что персы в начале и середине V в. пользовались египетским языком и письменами, чтили местных богов, принимали египетские звания и титулы или даже добавочные египетские имена, уподобляясь окружающей египетской знати.

В Египте находились персидские войска, занимавшие важнейшие пункты: они стояли в столичной мемфисской крепости и в пограничных крепостях на северо-востоке и юге страны — Дафнах и Элефантине. Численность египетского войска, по- видимому, не была сокращена, однако персидским гарнизонам принадлежало господствующее положение. Можно думать, что египетское войско было одной из движущих сил сопротивления иноземным завоевателям. Сочувствие ему в этом деле со стороны земледельцев и ремесленников, изнывавших под двойным гнётом — местным и чужеземным,— было всегда обеспечено.

В каком порядке читать "Колесо времени" https://www.chitai-gorod.ru/articles/knigu_v...