Коринфский алабастр из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина.

В 1974 г. в собрание ГМИИ им. А.С. Пушкина поступил коринфский алабастр с изображением петуха, приобретенный у Т.В. Галич. По словам владелицы вазы, она была куплена за границей еще в XIX веке, точное происхождение ее не известно.

Алабастр представляет собой сосуд довольно большого размера (высота 20,5 см, диаметр венчика 4,9 см), традиционной формы, с округло-удлиненным туловом, более широким внизу и резко сужающимся кверху, где оно переходит в горло, увенчанное широким плоским венчиком; дно слегка уплощено. На горле — небольшая ручка в виде выступа с округлым отверстием. Сохранность алабастра хорошая: только к венчику приклеены два фрагмента, сама же ваза не имеет существенных повреждений, за исключением незначительных сбоев, царапин и потертостей; поверхность несколько загрязнена. Глина сосуда светлая, серовато-желтоватая, типично коринфская. Лак коричневато-черный, положен не очень аккуратно, местами — на крыльях, на хвосте птицы — пятнистый.

Роспись вазы состоит из большой, занимающей почти всю поверхность тулова фигуры петуха вправо, с маленькой головкой, коротким клювом, миниатюрным гребнем, длинными ногами и большими крыльями, из которых правое опущено, а левое развернуто; над пышным хвостом поднимаются два длинных пера. Фигура петуха исполнена в сплошном силуэте; все детали обозначены процарапанными линиями. Характерные особенности рисунка: оперение на шее передано длинными косыми штрихами, поперечная полоса на крыльях обрамлена — на опущенном крыле двойными линиями, на развернутом — двойной и одинарными; изогнутая двойная линия отделяет ногу от крыла. Рисунок был расцвечен пурпуром, следы которого сохранились на крыльях; он покрывал верхнюю часть правого крыла, левое же было украшено пурпурными полосами и рядами точек; пятно пурпура видно и на гребне петуха. Фигура птицы помещена не точно в центре вазы, а несколько смещена влево; середина обратной стороны, где расположены друг под другом две большие розетты, оказалась не прямо под ручкой, а несколько левее нее.

Весь фон вокруг изображения петуха густо покрыт заполнительным орнаментом, среди которого выделяется несколько крупных многолепестковых розетт с сердцевиной, ограниченной двойной линией; вокруг них много мелких кляксообразных процарапанных крест-накрест розетт и просто точек; последние помещены вдоль контуров фигуры петуха. Орнамент, украшающий верхнюю и нижнюю части алабастра, обычен: концентрические круги на венчике, точки по его внешнему краю, язычки на горле; сверху и снизу широкий фриз с петухом ограничен тремя горизонтальными линиями; на донце снова концентрические круги.

Публикуемая ваза является типичным образцом коринфской вазописи так называемого коврового или ориентализирующего стиля. Алабастр был излюбленной формой коринфских гончаров, известной уже в последней четверти VII в. до н.э., но особенно широкое распространение получившей в средне- (первая четверть VI в. до н.э.) и поздне-корипфский (вторая четверть VI в. до н.э.) период. Большие вазы этой формы покрывались росписью, расположенной фризами, или же украшались одной или двумя крупными фигурами — бореадов, львов, сирен, петухов, сфинксов. На более ранних экземплярах фигуры животных, птиц и мифических существ помещались обычно в геральдической схеме. Тот факт, что наша ваза украшена только одной фигурой, расположенной асимметрично, наряду с характером самого рисунка заставляет отнести ее к более позднему периоду: изображения петухов и других крылатых существ с развернутыми крыльями типичны для позднекоринфского периода.

Коринфская вазопись в последние десятилетия привлекала внимание многих исследователей. Благодаря их работам мы можем не только уточнить время изготовления публикуемой вазы, но и определить ее мастера. Наиболее близкие аналогии она находит среди работ так называемого мастера Лавриона, творчество которого подробно охарактеризовано видным исследователем коринфской вазописи Бенсоном.

Этот мастер начал работать еще в среднекоринфский период; поздние его произведения доходят до середины позднекоринфского периода. Геральдические группы петухов, львов и сирен были излюбленным мотивом его росписей. Изображения петухов на его вазах до деталей совпадают с росписью нашего алабастра, с той лишь разницей, что геральдическая композиция не позволяла, естественно, показать крыло в развороте (например, на вазе в Базеле).

Но среди работ мастера Лавриона есть ваза (хранящаяся в Афинах) с изображением одной фигуры петуха, представленного с одним развернутым, а другим опущенным крылом. В этом случае совпадение рисунка с нашей вазой почти полное, единственным различием (сколько можно судить по фотографии) является то, что на афинской вазе полосы точек пурпура украшают оба крыла, а на нашей — только одно. Другой ближайшей аналогией нашему алабастру является ваза той же формы, с идентичной росписью, хранящаяся в ГЭ. Рисунок птицы и заполнительного орнамента на ней совпадает до деталей с росписью московской вазы. Опубликовавшая эрмитажный алабастр С. П. Борисковская также атрибуировала ее мастеру Лавриоиа и датировала позднекоринфским I периодом. Тем же временем датируется и афинский алабастр, тогда как вазу в Базеле Бенсон, правда, под вопросом, относит к среднекоринфскому периоду. Однако сходство росписи базельской вазы с двумя предыдущими столь велико, что вряд ли можно датировать ее более ранним временем. Наш алабастр несомненно современен названным произведениям. Роспись всех этих ваз и по рисунку фигур петухов, и по характеру заполнительного орнамента близка вазописи среднекоринфского периода, в частности более ранним произведениям самого мастера Лавриона. Очевидно эту группу его работ следует дати ровать самым началом позднекоринфского периода , т. е. примерно 575—570 гг. до н.э.

Мастер Лавриона, как справедливо отмечает в своей статье С. П. Борисковская, был не одинок среди других коринфских мастеров его времени. Бенсон объединяет вокруг него нескольких вазописцев, из которых наиболее близок ему мастер Галлатина. Следует думать, что эти мастера работали в одной мастерской, специализировавшейся на изготовлении больших алабастров и плоскодонных арибаллов, украшенных одной-двумя фигурами птиц, животных и мифических существ.

Литература:
Сидорова Н. А. Коринфский алабастр из собрания ГМИИ им. А. С. Пушкина // История и культура античного мира,- М.: "Наука", 1977 - c. 189- 191