1. О сущности дзэн

Японское слово дзэн восходит к санскритскому дхьана (самоуглубление, медитация, сосредоточение), транскрибированному на китайский язык как чань и впоследствии принявшему свою форму дзэн в соответствии с фонетическими законами японского, языка. Считается, что буддийское течение чань было основано в Китае двадцать восьмым патриархом Бодхидхармой, прибывшим в 520 г. в Кантон. В работах некоторых исследователей буддизма опровергается связь этого течения в Китае с Бодхидхармой. В них утверждается, что этот патриарх жил не ранее IX в., когда чань в Китае уже пустил глубокие корни, включая в себя догматы буддизма и даосизма.

Японцы утверждают, что дзэн является подлинно японской разновидностью буддизма. И в этом нельзя с пими не согласиться. Несмотря на то что направление дзэн-буддизма было заимствовано, китайского, или классически буддийского, в нем осталось очень мало. Содержательная часть дзэн поистине японская.

Распространение дзэн-буддизма в Японии связано с деятельностью двух лиц — это Эйсай и Догэн. Первый начал свою религиозную деятельность в монастыре на склонах горной вершины Хиэй. Он дважды ездил в Китай для самосовершенствования и в 1191 г. вернулся оттуда с титулом «наставника дзэн», возглавив школу Риндзай. Данный титул укрепил его авторитет, и это позволило ему начать интенсивное внедрение дзэн среди различных слоев населения. Именно в этот период Эйсай вместе с ритуалами тренировки вводит в качестве неотъемлемого элемента дзэн процедуру чаепития. Доктрину школы Риндзай без колебаний принимают и верхи и низы. Эта доктрина входит как идейная опора в мировоззрение оформившегося к тому времени самурайского сословия.

Основой школы Риндзай является доктрина внезапного озарения — сатори. Чтобы достичь такового, наставники вводят систему различных стимулов, среди которых особое место занимают коаны.

Коан — китайское гунъань — официальный документ в системе китайской бюрократии. В дзэн это слово стало обозначать специфические вопросы-загадки, которые ставил наставник своему ученику, например: «На кого ты был похож до своего рождения?» Считалось, что если ученик усиленно сосредоточится, искренне стараясь разгадать внутренний смысл вопроса, то он сумеет найти решение. Однако для этого ему необходимо отступить от формально-логического мышления и перейти к подсознательно-ассоциативному. Именно в процессе такого перехода, утверждали наставники школы Риндзай, может произойти озарение — внезапное постижение смысла бытия.

В самой процедуре, в достижении озарения, скрывалось какое-то неуловимое явление, которое не могли определить и сами наставники. При этом далеко не каждый, кто искренне стремился к озарению, достигал его. Наставники дзэн не могли дать своим ученикам какой-то определенной методики, хотя с самого начала многие искали ее. Так было и с Догэном. Сначала он, как и Эйсай, осуществлял свое наставничество в монастыре у вершины Хиэй. После смерти Эйсая Догэн совершил поездку в Китай, где встретился с наставником Жу-Цзинь, который научил его новым приемам.

Система коанов была отвергнута. Догэн считал, что коаны, прямо ориентирующие на достижение озарения, ведут к культивированию эгоизма. Догэн — основатель школы Сото — предложил новую процедуру, которая получила название дзадзэн, т. е. практика дзэн в положении сидя. Он доказывал, что одно лишь спокойное сидение без каких-либо размышлений и специально поставленных целей, сидение, уводящее от всех мирских забот и моральных треволнений, постепенно подводит к достижению этого особого состояния, названного по-японски сатори. Это слово означает душевное спокойствие, равновесие, ощущение небытия, «внутреннее просветление».

В отличие от учения Эйсай, цель которого состояла в достижении озарения, Догэн свою доктрину связывал с образом жизни японца, его трудом, повседневными занятиями. В монастырях, где он внедрял свой метод, монахи включались в трудовой процесс, их жизнь была заполнена житейскими заботами, весь день тщательно планировался.

Процветание дзэн в Японии начинается с XIV — XV вв., когда его идеи стали пользоваться покровительством сегунов. Сначала эти идеи накладывают печать на политику, потом постепенно охватывают всю японскую действительность. На основе дзэн культивируется чайная церемония, складывается методика аранжировки цветов, формируется садово-парковое искусство. Дзэн дает толчок особым направлениям в живописи, поэзии, драматургии, способствует разработке таких видов боевых искусств, как каратэ, кэндо, дзюдо, стрельба из лука. Имеется немало причин всеохватывающего влияния дзэн в Японии средних веков.

Это была пора феодальных войн. Центральная власть нуждалась тогда в идеологии и практической системе самодисциплины. Именно таковой оказалась доктрина дзэн с ее целенаправленными ритуалами и тренировочными упражнениями. И вот с XIV—XV вв. начинается социально-культурная биография дзэн-буддизма как системы японского образа жизни. К наставникам дзэн стали обращаться профессиональные военные, государственные чиновники, купцы, борцы, художники, поэты, певцы и т. д. Эти люди стремились постичь мистические силы дзэн, способные, как им казалось, раскрыть перед ними тайны бытия и помочь в практической деятельности. Они не спрашивали, что такое дзэн. Всем было ясно главное: дзэн — это смысл жизни.

Приверженцы дзэн утверждают, что сущность дзэн можно только почувствовать, ощутить, пережить, ее нельзя познать разумом. И действительно, анализ японских литературных источников мало что дает в этом плане. С точки зрения рационально-логического подхода и сами приверженцы дзэн не могли дать точного разъяснения по поводу его сущности. Мастера кэндо, владеющие на основе дзэн искусством фехтования, самозабвенно демонстрируя свое мастерство, не могут объяснить, как они достигают этого совершенства. Однако сама реальность, известные шедевры, созданные великими мастерами Японии с опорой на идеи дзэн, показали, что главное — в той побудительной силе, которая мобилизует и концентрирует человеческую энергию на каком-то орудии деятельности — клинке, скребке, молотке, кисти и т. д.