Лекция 7 (27 Сентября)

Мы видели из обозрения Франции и Англии в конце XV столетия, что средневековое государство, феодальное, общинное, разрушалось, а вместе с монархией крепло другое начало, начало национальности. Тот же процесс встречаем мы на других концах Европы. Мы посмотрим теперь на Пиренейский полуостров, Италию, и потом приступим к Германии.

Мы имели уже случай говорить о состоянии Пиренейского полуострова в это время. Известно, каким образом из небольших государств христианских, образовавшихся у подножия Пиренеев, сложилась довольно значительная политическая масса, кончившая совершенно победу над исламом. Во 2-й половине 15 в. 3 государства особенно обращают здесь на себя внимание: Арагонское, Кастильское, Португальское. Наварра, в одиннадцатом столетии превосходившая их своим могуществом, в это время играет уже второстепенную роль. В этом государстве форма правления — монархическая, но нигде, может быть, монархия не должна была выдержать таких тяжких испытаний, прежде чем дошла до цели своей — самодержавия. В самом деле, стоит только взглянуть на сколько-нибудь подробное сочинение об Испании этого времени, чтобы убедиться в совершенном перевесе власти феодальной над королевской. Мы здесь коснемся только общих замечаний. Высшее дворянство пользовалось и в Арагонии, и в Кастилии, частью в Португалии полными, можно сказать, княжескими правами. Испанские бароны имели право объявить королю, что перестают служить ему, и объявить ему войну: такой случай был определен законами. Но в войне этой был перевес на стороне баронов, ибо закон запрещал королю нападать на те замки, в которых держал барон свою семью. Законы арагонские прямо предоставляли подданным право восстания, особенный сановник судил тяжбы между королем и подданными. Кортесы конца 13 столетия собираются довольно правильно как в Кастилии, так и в Арагонии. Это были чины высшие из представителей высшего дворянства, духовенства и горожан. Без их согласия не взимались налоги, их согласие было также необходимо для мира, войны, новых законов. Обстоятельства чисто местные укрепляли еще этот дух упрямой самостоятельности, которым отличались сословия Пиренейского полуострова. Каждый город имел свою историю; каждому удавалось хотя раз отодвинуть массы мавров без помощи короля. Отсюда [понятие] национального единства не могло быть так ясно сознано в Испании, как в других государствах.

Равным образом каждая аристократическая фамилия имела свою историю и могла похвастаться спасением если не короля, то жизни кого-либо из королевской фамилии. К этому надо прибавить богатство некоторых городов и [особенно городов] графства Каталонского, ведшего сильную торговлю на Средиземном море. Огромны поместья дворянства, так что члены многих фамилий хвастались, что если придется им проезжать поперек Испанию, то каждую ночь они могут ночевать в одном из своих замков. Коннетабль Кастильский мог выставить в своих владениях 20000 человек вооруженных. Одним словом, власть королевская была обойдена развитием других властей. Но в конце XV столетия здесь отозвались те же влияния и те же потребности, какие во Франции и Англии. В 1479 году Кастилия и Арагония соединились под скипетром Фердинанда и Изабеллы. Посмотрим на эти перемены, которые совершились в этом царствовании, знаменитом своим устроением королевства Испанского. С талантами, не подлежащими сомнению, явились эти реформаторы государства. Средств у них было мало, но они ловко воспользовались всеми старыми учреждениями, чтобы достигнуть новых идей. Одним из этих средств была германдада. Часто понимают неправильно под германдадой войска или лучше служителей инквизиции; но здесь разуметь должно дружины городские, которых начало относится к 12 и 13 столетию. Города испанские часто заключали союзы с целью войны протий мавров или окружающих баронов. Союзы эти составлялись сообразно с минутными потребностями на определенные сроки, иногда только для одного похода; в 14 и 15 столетиях, когда распря между феодалами и горожанами усилилась, германдада получила большое значение, в ней видим мы до 100 городов. К этим-то городовым дружинам обратились Фердинанд и Изабелла для водворения какого-либо порядка в земле своей. Горожане помогли монархам сломить власть строптивых аристократов. В первые 10 лет своего правления в Испании Фердинанд и Изабелла уже выиграли значительную победу над аристократами в их владениях. Но этого было недостаточно для них. Аристократия была еще сильна, в самих городах было много оппозиционных элементов. Между тем каждый ослушник против королевской власти мог укрываться за каким-либо [старым] законом; каждая оппозиция против королевской власти подлежала разбору особого судьи, обыкновенно пристрастного к ослушнику.

Чтобы сломить оппозиции и эти особые суды, введена была инквизиция Фердинандом и Изабеллой. Начало этого страшного судилища относится к I половине 12-го столетия, оно возникло в Южной Франции, направлено было первоначально против альбигенцев и имело только религиозную цель. Но здесь, в Испании, религия была только предлогом. Под предлогом проступка против церкви брали самых значительных людей государства, отвлекая их от обыкновенного суда. Инквизиция была поставлена выше всех светских судов и законов. Доказательством ее политической цели в Испании служит противодействие пап учреждению ее; испанское духовенство также этому противилось. Но первые удары инквизиции пали действительно на противников христианской религии, на евреев. Надо было подумать, что инквизиция в этом случае оказалась верна своему началу: но и это гонение на евреев имело в основе политические побуждения. Нигде в Европе это племя не достигло такого богатства, политического значения и образованности, как в Испании. Испания славилась школами своих евреев, куда ходили учиться не одни евреи, но и христиане. Несмотря на нетерпимость испанского племени в 14-м столетии, евреи употреблялись для деятельности государственной, в 15-м столетии они были главными банкирами и управителями имений испанских аристократов.

Когда возник в Испании вопрос о восстановлении инквизиции, явилось несколько брошюр об этом предмете; одна из них, самая ядовитая и остроумная, разоблачающая тайные цели Фердинанда и Изабеллы, была написана, как открылось, евреем. Евреи были образованны, дальновиднее других классов и на них обрушился первый удар нового судилища. Только Арагония отстояла упрямо свои права и не допустила инквизиции в течение 100 лет; но зато впоследствии здесь-то она действовала во всей своей силе. Известно, что такое были духовные рыцарские ордена в средние века, эти воинственные братства, стоявшие посреди рыцарей светских и монашества. Члены этого ордена признавали обет целомудрия, монашества и обрекали себя на вечную борьбу с неверными. Подобно другим средневековым учреждениям и это учреждение пережило цель свою. В это время оставалось за исламом королевство Гренада, незначительное по силам своим: но против него существовало несколько орденов, из которых главнейшие были — С. Яго де Компосте лл а, Калатрава и Алькантара.

Великий магистр Алькантарского ордена считался наряду с коронованными главами Европы. Ему принадлежали значительные земли, рыцари под его властью принадлежали к лучшим фамилиям Испании. Другие ордена были также сильны. В ордена эти вступали младшие сыновья дворянских фамилий, находившие здесь богатое содержание и цель своего честолюбия в командорских и других должностях. В спорах прежних королей и дворянства ордена всегда стояли на стороне последнего. Фердинанд успел склонить обещаниями, подкупами все три ордена избрать его своим великим магистром. Таким образом, он сделался постепенно главою всех орденов. Выгоды дворянства требовали с этой стороны уступчивости королю. Бароны, у которых было несколько сыновей, которые должны были поступить в орден, искали милости короля, чтобы дети могли поступить.

Еще при жизни Фердинанда звание это — магистра всех 3-х орденов объявлено наследственным в королевской фамилии. Наконец, и духовенство не избежало влияния короля. Оно в Испании, как и в других государствах, составляло тогда отдельное сословие, имевшее своего главу вне государства. Несмотря на глубокую религиозность королевы Изабеллы (вообще большая часть великих идей и преобразований принадлежит Изабелле, превышавшей мужа талантами — он был только хитрым, не всегда добросовестным исполнителем ему подсказанных идей), она завела с папами спор, который решился в ее пользу; она потребовала себе право назначать сановников в высшие должности духовные, а папам оставила только право утверждать их. Одним словом, все сословия государственные признали над собой в правление Фердинанда и Изабеллы превосходство монархических начал. Только города, которых выгоды требовали большого единства и порядка, гордились нетронутыми привилегиями и правом собираться в заседания кортесов; но эти права остались за ними недолго. Исподволь началось падение городских привилегий с помощью дальновидной политики Фердинанда и Изабеллы. Так как главным делом кортесов было определение налогов и разложение их, Фердинанд и Изабелла перестали звать к заседаниям дворян и духовенство под тем предлогом, что они как сословия, изъятые от налогов, не имеют надобности участвовать в этих заседаниях. Результатом этого было разобщение сословий, дотоле, несмотря на частные вражды, согласно действовавших в этих совещаниях против государей.

В 1492 г. пало последнее магометанское государство на Пиренейском полуострове — королевство Гренадское. Оно уже не представляло своим существованием опасности христианским государствам на полуострове. Но соседство его, само собой разумеется, было несовместно с развитием системы новой. Гренада была взята. Нельзя сказать, чтобы это завоевание принесло особенную пользу народонаселению. Земли гренадские по праву носили название сада полуострова. Здесь были лучшие обработанные поля, лучшие фабрики, народ пользовался наибольшим довольством, отсюда шла большая часть потребляемых в государстве материалов. Но когда здесь явилась инквизиция, дело кончилось, несмотря на то, что народонаселение гренадское отличалось превосходством во всех сферах промышленной деятельности, опустошением и запустением этих земель. Наконец, к этому же славному царствованию относится и открытие Америки. В течение средних веков Португалия не играла важной роли, но тем не менее в ее судьбе, истории повторялись те же явления, какие в истории государств более важных. Конец XV столетия ознаменован здесь отчаянной борьбой между феодальной и королевской властью. При Иоанне II, государе чрезвычайно энергическом и деятельном, она достигла высшей степени. Герцог Браганца - Фердинанд, родственник короля, глава феодализма, умер на эшафоте. Другой герцог, Яков Визео, был убит самим королем. Результатом этого было то, что феодализм был сломлен, он остался только в воспоминаниях и надеждах; в то же время, как совершались эти внутренние перемены, португальский народ выступил на более обширное поприще своими географическими открытиями. Еще в начале XV столетия Генрих Мореплаватель указал на западный берег Африки, земли, которые надо было, как говорил он, исследовать, и которые могли сделаться источниками огромных богатств. Смелые попытки португальских мореплавателей оправдали предвиденное Генрихом. К концу XV столетия они достигли уже до Бурного мыса (так называли они мыс Доброй Надежды), завели там торговые сношения, конторы. Все это было ничто в сравнении с тем великим открытием, которому суждено было совершиться при Эммануиле вследствие путешествия Васко да Гамы.

В заключение сказанного о Пиренейском полуострове должно указать на сочинения, которые могут об этом предмете сообщить более подробные сведения. Прескотт; в [ней] лучшая часть — 1-я половина 1-го тома, где подробно изложено политическое и экономическое состояние государств, составлявших Испанию в 16-м столетии. Все факты этих царствований изложены весьма подробно на основании не только печатных, но и архивных источников. Что касается до истории португальской, то здесь можно указать только на старое сочинение Борруса — Азия. История сношений Португалии с Азией, составленная из сказаний современных и официальных документов. К сожалению, одна только первая часть переведена на немецкий язык, но есть недурное извлечение из нее, составленное Заальфельдом (Saalfeld).

Состояние Италии в конце XV столетия представляет самое любопытное зрелище. Здесь нас не затрудняет недостаток источников, напротив, избыток современных документов подавляет исследователя. Каждый город и княжество подает здесь о себе красноречивый голос. Читая летописи мелких республик, мы видим, что сочинители их были глубокомысленные историки, делавшие на таком малом пространстве глубокие наблюдения. Источники мы укажем в другом месте, пособия недостаточны для этого времени. Лучшее еще что есть — это история романских и германских народов от 1494 — 1535 года Rankе. Вообще состояние Италии и особенности края охвачены здесь весьма удачно; книга Rankе, как выразился один, есть лучший комментарий к сочинениям Макиавелли.

Пупиллометр