Лекция 27: Расцвет рабовладельческого общества в Китае.

«Воюющие царства» (V—III вв. до н.э.).

Период V—III вв. до н.э. вошел в историю Китая под названием «Чжань го» — «Воюющие царства». Этот традиционный термин, заимствованный из древнекитайского исторического сочинения «Политика Воюющих царств» («Чжань го цэ»), оказался приемлемым для научной классификации эпохи бурных военных столкновений, серьезных исторических перемен.

Несомненно, в основе социально-экономических сдвигов данного периода лежало широкое освоение техники обработки железа. Первое упоминание о железоплавильном деле донесла до нас летопись, сообщающая об отливке в царстве Цзинь железного треножника с «записью уголовных законов» (513 г. до н.э.). Эта дата фиксирует важную веху в развитии общественного и государственного строя древнего Китая: введение писаного государственного законодательства взамен устного обычного права.

В середине I тысячелетия происходило преобразование ландшафта Северного Китая, изменились его природные условия. Огромные лесные массивы в бассейне р. Хуанхэ были выкорчеваны, обширные заболоченные пространства осушены, большие земельные площади обработаны, частично орошены. Расширение пашен сопровождалось снижением влажности и охлаждением климата в Северном Китае. Животные жаркого пояса, такие, например, как слон и носорог, исчезают из бассейна Хуанхэ; уже в VII в. до н. э. они встречались крайне редко, в то время как во II — начале I тысячелетия до н.э. водились здесь в изобилии.

Несмотря на кровопролитные войны, население на территории Китая значительно возросло; наиболее плотно заселенными к III в. до н.э. оказались помимо древнего культурного региона на северо-востоке Хэнани и юге Хэбея бассейны рек Фэнь (в Шапьси), Вэй (в Шэньси), Миньцзян (в Сычуапи).

Массовое освоение новых земель было бы невозможным без использования железных орудий и широкого проведения мелиоративных работ. Но, кроме того, это было не под силу ни отдельным объединениям общин, ни мелким городам-государствам Великой Китайской равнины.

Даже укрупненные царства «новой формации» не могли взять на себя выполнение таких задач без осуществления политико-административных реформ и централизации государственного управления. Экономическая необходимость создания ещё более обширных государственных образований в той исторической обстановке не могла быть выполнена мирным путем и влекла за собой дальнейшее усиление захватнических войн между царствами.

В напряженной борьбе царств во второй половине V в. до н.э. среди них определились «семь могущественнейших» («цисюн»). Ими оказались царства Хань (в Северной Хэнани), Вэй (в Южной Шаньси и примыкающих к ней районах Северо-Восточной Хэнани и Южного Хэбэя) и Чжао (в Северной Шаньси и Центральном Хэбэе), бывшие царства-гегемоны Ци (в Шаньдуне) и Чу (в Хубэе и прилегающих областях Южной Хэнани, Западного Аньхоя и Северной Хунани), царство Янь (в Северном Хэбэе) и, наконец, самое «молодое» из всех, царство Цинь (в Шэньси), на долю которого выпала исключительная историческая роль.

Все «Воюющие царства», по традиции, делят на две группы: «центральную» — в бассейне среднего и нижнего течения Хуанхэ, где сложились древнейшие в Китае государственные образования (она почти совпадала с племенной иньской территорией), и «периферийную». К «центральным» царствам относились Чжао, Вэй и Хапь, а также Ци на Шаньдунском полуострове. Группу «периферийных» царств составляли Янь, Цинь и Чу.

На протяжении V—III вв. до н.э. все древние малые царства Великой равнины постепенно были поглощены сильнейшими державами Хань, Вэй, Ци, Чу и Цинь. В том числе Западное Чжоу(В 367 г. до н. э. Чжоу распалось на два царства: Восточное и Западное Чжоу.) было захвачено царством Цинь, а Лу — родина Конфуция — царством Чу.

Все большую значимость в событиях эпохи приобретали периферийные царства, что было вызвано общим ходом развития древнего Китая.

В эпоху «Воюющих царств» железный век уверенно вступал в свои права. Главные месторождения железа (причем в неглубоком залегании) находились на севере страны — там, где в то время были царства Чжао, Хань, Янь и Ци, но известны были и крупные залежи железной руды к югу от р. Янцзы, в районе нынешнего г. Чанша и в Сычуани. Медных месторождений было меньше, важнейшие из них располагались в бассейне Янцзы, в области озер Поян-Дунтин, и на юго-западе, где находился один из древнейших очагов бронзолитейного производства Восточной Азии. Железные изделия с самого начала изготавливались в технике литья, довольно быстро вытесняя бронзовые. Что же касается оружия, то здесь бронза долго не уступала место железу. Только тогда, когда в царствах Южного Китая Чу, У и Юэ в конце периода «Чжань го» научились изготовлять железное оружие, сочетая плавку с ковкой, оно и в Северном Китае стало постепенно вытеснять бронзовое.

С изменением климатических и физико-географических условий ирригация приобрела все большее значение, становясь важнейшим условием развития земледелия. Северные и северо-западные районы периодически страдали от засухи, которая иногда длилась по нескольку лет. Вместе с тем губительные наводнения постоянно угрожали плодородным землям Великой равнины в бассейнах рек Хуанхэ и Хуайхэ. Засухи и наводнения поражали также и царства бассейна Янцзы.

Если на протяжении предшествующих двух веков летопись «Чунь цю» зафиксировала ирригационное строительство лишь в Лу, то начиная с V в. до н.э. в ряде царств развернулись крупные дренажные и оросительные работы в масштабе очень обширных регионов.

Так, в 486 г. до н.э. было завершено многолетнее сооружение глубокого канала, соединившего р. Янцзы с р. Хуай, а затем этот водный путь продолжили до рек Южного Шаньдуна. В конце V в. царство Вэй (на территории Великой равнины — его необходимо отличать от царства Вэй, создавшегося после раздела царства Цзинь) провело важный осушительный канал на рубеже современных провинций Хэнань и Хэбэй, а в течение IV в. до н.э. предприняло сооружение ряда каналов и дамб, в частности в районе современного города Кайфына. В середине III в. до н.э. магистральный канал Чжэнго, идущий параллельно реке Вэй, был проложен в царстве Цинь. Он превратил бассейн р. Вэй в богатейшую житницу. Около 300 г. до н.э. в верхнем течении р. Миньцзян (в Сычуани) была сооружена плотина и создана одна из самых крупных ирригационных систем, защитившая от наводнений и оросившая плодородную равнину Чэнду.

Кроме проведения сети каналов предпринимались и другие гидротехнические работы. Создавались обширные водохранилища. Вдоль берегов многих рек, опасных в половодье, были сооружены защитные дамбы. Пропускная способность водных путей регулировалась шлюзами. Плотины и запруды меняли течение рек.

Однако строительство гидротехнических сооружений в различных царствах никак не согласовывалось между собой. Например, постройка береговых дамб для предохранения полей от наводнений в царстве Ци приводила к страшным разливам в царстве Вэй, расположенном выше по течению Хуанхэ. К тому же эта капризная и грозная река часто меняла русло. Одна из самых страшных в истории Китая катастроф произошла в 602 г. до н.э., когда Хуанхэ на огромном протяжении (от Кайфына до Тяньцзиня) резко изменила течение, избрав новое русло много южнее и отступив на десятки и сотни километров от своего прежнего пути.

Кроме того, в условиях постоянных войн ограждающие дамбы часто намеренно разрушались для затопления территории противника. Так, в 226 г. до н.э. циньские войска затопили г. Даляп, разрушив дамбу около г. Кайфына.

В тех царствах, где была введена в строй система регулирования речного течения и созданы крупные ирригационно-мелиоративные сооружения, отмечен быстрый и значительный подъем сельского хозяйства.

В конце периода «Чжань го» в северных царствах появились первые железные лемехи, стала применяться тягловая сила, использоваться удобрения.

Искусственное орошение и удобрение ранее сухих лёссовых земель позволило значительно повысить общую продуктивность земледелия. Наряду с возделыванием пшеницы, проса и гаоляна на юге расширяются посевы риса. Возникают специализированные отрасли сельского хозяйства — огородничество, садоводство, разведение тутового шелкопряда.

Именно в этот период складывается концепция, признававшая землю единственным источником богатства (и основным предметом обложения), считавшая производительным только земледелие. Настаивая на узаконении купли-продажи земли и допуская в этом отношении известную экономическую свободу, сторонники этого политико-экономического направления вместе с тем провозглашали принцип вмешательства государства в промышленную и торговую жизнь страны. Наряду с этим они требовали также ограничения личной свободы земледельцев, запрещения общинникам покидать постоянное местожительство, регламентации их занятий в соответствии с сезоном, возрастом работников и т.д.

Период «Чжань го» отмечен подъемом специализированных ремесел: ткацкого, металлургического, кораблестроительного, столярного, лакового, керамического, ювелирного. Ремесло все более усложняется, появляются новые его отрасли, складываются и укрепляются местные ремесла.

В V—III вв. до н.э. происходит быстрое развитие товарно-денежных отношений. Формируется социальный слой шан жэнъ — «торгового люда». Наследственная аристократия, ранее занимавшая господствующее положение в управлении царств, начинает отступать перед повой имущественной нетитулованной знатью, «выскочками пз низов», как их именуют источники. Известны крупные дельцы (например, Фань Ли, действовавший в царстве Юэ), вышедшие из рабов. Активизации частной торговой деятельности способствовало введение письменных договоров (по типу верительных бирок). Частные торговые дома брали на откуп государственные предприятия: рудники, соляные копи и плавильные мастерские. Влияние этих богатеев становится все Заметнее, оно ощущается в политике реформ, осуществляемых с большей или меньшей последовательностью почти во всех ведущих царствах. Одним из первых политические реформы, направленные на централизацию управления, провело царство Ци, потом Чу, Чжэy, Вэй (в долине р. Фэнь) и др., позже других (но наиболее кардинально) — Цинь.

В царствах Вэй, Ци и Чжэн отмечены мероприятия, поощряющие частную торговлю и нормализирующие положение торговых слоев. Важное значение стала приобретать международная торговля. Северные и западные племена в обмен на сельскохозяйственные продукты и ремесленные изделия поставляли рабов, лошадей, рогатый скот, жители юга — предметы экзотики и красители; оттуда же, вероятно, шло и олово. Сложнее обстояло дело с торговлей между самими китайскими царствами; как и в Передней Азии II тысячелетия до н.э., создание крупных и воинственных государств, вводивших высокие пограничные пошлины, препятствовало нормальному развитию торговли. В середине I тысячелетия до н.э. главным посредником в межгосударственной торговле «Воюющих царств» становится царство Чжэп, расположенное в Восточной Хэнани, между царствами Хань, Вэй и Чжао. Жители царства Чжэн постоянно упоминаются в хрониках как «торговый народ».

Хотя в Китае не так отчетливо, как в Передней Азии, противостояли друг другу страны «первого подразделения» общественного производства (средств производства) я страны «второго подразделения» (предметов потребления), однако проблема контактов и объединения обеих групп стояла и тут. Эту функцию в масштабах всего древнего Китая предстояло выполнить государству, которое оказалось наиболее сильным в военном отношении.

В V—III вв. до н.э. военная организация царств также претерпела существенные изменения. Старинные аристократические колесничные войска в ряде царств (прежде всего в «периферийных») сменяют сначала стрелковые отряды, вооруженные дальнобойными арбалетами, а затем, с конца IV в. до н. э., конница. Первые конные группы были созданы в III в. до н. э. в царстве Чжао по типу конницы кочевников Ордоса и монгольских степей. Изменяется сам характер войны.

Если раньше судьбы сражений определялись за два-три дня, то теперь войны становятся затяжными, осада городов длится иногда годами.

Ожесточенное военное соперничество между царствами перерастало в своего рода тотальную войну, имевшую целью уничтожение врага, захват людей и территории. Исход войн зависел теперь от могущества царств, т.е. от их экономического, политического и военного потенциала. В V—III вв. до н.э. создаются отдельные линии укреплений, ограждающие царства от набегов кочевников (позже они стали звеньями Великой китайской стены), а также друг от друга. От последних не осталось и следа — они были снесены по велению циньского правителя Ин Чжэна, ставшего в 221 г. до н.э. первым императором древнего Китая. Не дошли до нас и другие крепостные сооружения. Однако, по свидетельству письменных источников того времени, искусство фортификационного строительства достигло в период «Чжань го» высокого уровня.

Впервые страна покрывается сетью торгово-ремесленных городов, обнесенных двойным кольцом укреплений. Если раньше городские стены имели в периметре не более полукилометра, то в городах IV—III вв. до н.э. их длина нередко достигала 3 км. Население крупнейших городов исчислялось десятками тысяч жителей. Одним из самых знаменитых считался город Линь-цзы — столица царства Ци, население которого якобы превышало 300 тыс.

Поскольку в древнем Китае культ верховного божества — Неба — принял в основном форму почитания «Сына Неба», т.е. священной особы чжоуского правителя, а важнейшие культы предков были сосредоточены внутри патриархальной семьи, здесь не создалось сколько-нибудь значительных храмовых хозяйств, которые стали бы основой для создания гражданско-храмовых общин. Не выработалось здесь и городской автономии в тех масштабах, как в Средиземноморье и даже на Ближнем Востоке (хотя и в Китае также можно выявить и подобие общин «номового типа», и стадию независимых городов-государств). Однако, как уже упоминалось, городские общины существовали и имели свое самоуправление, обязанное, в числе всего прочего, организовывать граждан во время войны на оборопу своего города.

В сельском хозяйстве основной фигурой по-прежнему оставался полноправный земледелец-общинник.

Развитие специализированных отраслей как в сельском хозяйстве, так и в ремесле способствовало росту внутреннего обмена и товарно-денежных отношений, распространявшихся и на сделки с землей(В ряде царств законом была разрешена скупка земли — сначала садовой и огородной, но затем и полей.). Это вело к резкому имущественному расслоению, ещё более усилившемуся в обстановке непрерывных войн. На общинников налагалась не только строительная повинность, но и воинская, надолго отрывавшая от хозяйства 10% мужского населения, а также крайне обременительная гужевая (перевозки для армии). Характерно, что в период «Воюющих царств» не только не существовало обширных царских сельскохозяйственных имений, но постепенно было ликвидировано и отчуждение в пользу государства 1/9 (или Vio) части общинных земель (гун тянъ). Основной доход государство теперь получало от натурального поземельного налога с населения. В связи с ширившейся практикой земельных сделок эта система налогообложения стала базироваться на имущественном принципе. Община превращалась в объединение частных земельных собственников разной степени состоятельности, причем собственность на землю осуществлялась ими, по-видимому, по праву принадлежности к общине. Во всех царствах этого периода отмечается тенденция к увеличению нормы налогообложения, прежде всего поземельного налога. Всеобщее налоговое обложение не сопровождалось превращением всего сельского земельного фонда в царский, а земледельцев — в царских людей рабского типа. Сельская община всюду была достаточно сильна, а царям не удалось ещё сломить значение органов общинного самоуправления — старейшин фулао во главе с «тремя старейшинами» — санълао и главой общины личжэном. Кое-где существовали культовые объединения группы общин.

Несмотря на трудности внутренней и внешней торговли, товарный рынок сильно вырос повсюду. Как сообщает один из древних источников, «в центральных царствах можно было приобрести хороших скакунов и крупных собак — с севера ... перья, слоновую кость, шкуры носорогов, краски — с юга ...изделия из кожи и шерсти, бунчуки из воловьих хвостов — с запада. Жители низинных озерных мест могли получить лесные материалы, а жители горных местностей — продукты водного промысла; земледелец, не работая топором, не обжигая кувшины, не выплавляя железо, мог приобрести необходимые орудия; ремесленник и торговец, не обрабатывая землю и не сея, могли получить продовольствие». Как и в других странах, разделение труда приводило к необходимости приобретать орудия и часть продуктов на стороне. Но при сезонном и низкотоварном характере мелкого сельскохозяйственного производства и высоких ценах для такого приобретения необходим был кредит. Кредит был нужен и для уплаты поземельного налога. Богачи предоставляли кредит под ростовщические проценты, под заклад земли; зачастую дело доходило до самопродажи должников.

Свободные денежные средства сосредоточены были в основном у торговцев (как и в Передней Азии), которые одновременно были и ростовщиками. Не удивительно, что торговцы повсюду домогались политического влияния. Реформы, проводившиеся постепенно, как в «центральных», так и в «периферийных» царствах, были направлены на политическую централизацию, пресечение аристократических привилегий знатных семей, административно-территориальное переустройство, изменение системы налогообложения с учетом утверждающихся товарно-денежных, частнособственнических и рабовладельческих отношений. Эти реформы, несомненно, соответствовали интересам недавно выдвинувшейся части господствующего класса.

Развивающаяся торговля требовала разработки устойчивого денежного эквивалента. Около 500 г. до н. э. появились первые литые металлические деньги — сначала неудобной формы и большого размера. В IV в. до н.э. монеты стали менее громоздкими и приобрели нарицательную стоимость. На них обозначались место отливки (столица или крупный город) и достоинство монеты.

По археологическим данным известно 96 монетных дворов. В IV—III вв. имело хождение несколько видов монет: бронзовые—в форме лезвия мотыги (в царствах Хань, Вэй и Чжао), в форме ножа (в царствах Янь и Ци), круглые с квадратным отверстием посередине (в царстве Цинь); золотые пластинки с насечкой, указывающей их достоинство, а также бронзовые каури (в царстве Чу). На этих образцах можно проследить переход от ранней предметно-монетной формы единиц обмена к поздней форме денег «космического» типа — символа квадратной земли, обрамленной круглым небом.

Введение металлической монеты, переход на всеобщий налог, разрешение свободной скупки земли отвечали интересам торгово-ростовщических кругов общества. Экономические факторы, и прежде всего расширение товарно-денежных отношений, способствовали развитию рабовладения.

Богачи создают крупные частные хозяйства — специализированные сельскохозяйственные и особенно ремесленно-промышленные, более других связанные с рынком. И, естественно, тем самым развивается и «классическое» рабство. Поименно известны богатые семьи из разных царств, основывавшие свои хозяйства на рабском труде. В источниках упоминаются частные или семейные (сы-ну-бэй, цзя-ну-бэй) и государственные (гуанъ-ну-бэй) рабы. Частных рабов, по-видимому, в основном захватывали во время войн или приобретали в других странах, а затем продавали и перепродавали на специальных рынках в крупных городах. Как и у греков, чужестранцы считались прирожденными рабами. Так, северные племена обозначались в это время иероглифами сюн-ну, т.е. «злые рабы». Существовало также долговое рабство, хотя владение такими рабами считалось предосудительным.

Число государственных рабов пополнялось главным образом за счет военнопленных и осужденных. Порабощение осужденных с введением в ряде царств новых уголовных законов, направленных на расширение источников государственного рабства, приобрело в эпоху «Чжань го» особое значение.

Нарушение древних традиций и многих статей законоположений, даже «бедность из-за лени» карались порабощением временным, пожизненным или наследственным (формально — до трех поколений, фактически—навсегда), причем порабощался не только сам осужденный, но также и его семья вместе с группой других семей, взаимно связанных круговой порукой. Рабством заменялись разные виды казни. Естественно, такая возможность пополнять число государственных рабов вела к грубейшим нарушениям правосудия. Рабы-осужденные назывались ту или ту-ну-бэй.

До нас дошло довольно много сведений об отдельных выступлениях рабов против хозяев, рабских бунтах и восстаниях бедноты, а также о бегстве бедняков и рабов в разбойники, которое в этот период приняло массовый характер. Создавались целые «армии» из беглых рабов, разорившихся земледельцев и ремесленников, к ним примыкали неудачники из числа обедневших, некогда знатных родов. Эти бродячие толпы оторванных от производственной деятельности и постоянного жилья, но вооруженных людей иногда целыми отрядами поступали на службу к влиятельным родам и знатным лицам, использовались в междоусобных войнах царств.

«Разбойничьи орды» («пагуба всей Поднебесной», по определению Конфуция) пересекали страну из конца в конец, наводя ужас на господ, но вызывая горячее сочувствие в низах общества; главари этой вольницы представлены в народных былинах как удалые герои. Внутри господствующего класса также шла ожесточенная борьба. Старая наследственная должностная знать оттеснялась торговой знатью; должности, ранее переходившие только по наследству, теперь стали раздавать за личные заслуги, а затем их стало воможным покупать.

До IV в. до н.э. царство Цинь мало или почти не участвовало в борьбе между царствами, занятое войнами против горцев и кочевников. От вторжения центральных царств оно было хорошо защищено излучиной р. Хуанхэ и горами.

К этому времени в результате многовекового хищнического использования леса в бассейне р. Вэй были уже сведены, плодородные прежде земли потеряли продуктивность, оказались заболоченными. Введение их в оборот было для царства Цинь насущной хозяйственной задачей. Крайне трудоемкие работы по мелиорации, сооружению ирригационных каналов были под силу лишь мощному централизованному государству, располагающему большими людскими и прочими ресурсами. Осуществив ряд важных мероприятий, царство Цинь сумело создать ирригационную систему Вэйбэй (в бассейне р. Вэй) и значительно увеличить свою сельскохозяйственную продукцию. К концу IV в. по численности населения это государство уступало только царству Чу — своему главному сопернику в борьбе за гегемонию.

Основной этнос Чу, как и Цинь, был отличен от ханьцев. Однако правители Цинь охотно привлекали к себе население других, в первую очередь ханьских, царств, в качестве поселенцевколонистов, военных советников, чиновников царской администрации.

При царе Сяо-гуне (361—338 гг. до н.э.) таким пришельцем — сановником Шап Яном были проведены важные реформы землепользования: узаконены взятие в залог и скупка земли и отменены ограничения размера земельных владений. Уже одно это приводило к подрыву сельской общины, но Шан Ян пошел дальше. С не разделенных после смерти патриарха хозяйств «больших семей» стали взимать двойной и тройной размер налога — по числу совместно живущих братьев. Был запрещен обычай кровной мести.

Развитие товарно-денежных отношений стимулировали унификация мер длины, веса, объема, монетная реформа.

Большой доход приносили государству пошлины с торговли. Могущество потомственных знатных родов было подорвано единообразным разделением государства на административные округа (сянъ), подразделявшиеся на более мелкие единицы, вплоть до групп из пяти и десяти семей, связанных круговой порукой: в случае провинности одного все члены группы становились государственными рабами. Шан Ян заменил налог со сбора урожая налогом с земельного участка семьи; таким образом, стихийные и социальные бедствия всецело ложились на плечи земледельца, а казна получала постоянный доход. Шан Ян поощрял крупное землевладение, видя в нем основу экономики страны. На льготных условиях он разрешал любому желающему обрабатывать пустоши, но такая обработка была возможна лишь при наличии свободных средств. Его законы о рабах, создававшие дополнительный резерв рабочей силы, также благоприятствовали зажиточным землевладельцам, в чьих хозяйствах преобладал труд рабов.

Будучи главнокомандующим царства Цинь, Шан Ян перевооружил и реорганизовал армию, во многом использовав опыт кочевников. Он отменил колесницы — основу военной мощи знати, ввел кавалерию, улучшил воинское снаряжение, ввел железное оружие. Была установлена строжайшая дисциплина, также основанная на круговой поруке групп воинов. Шан Ян ввел 20 степеней гражданских рангов знатности на основе имущественного ценза, но с обязательным учетом и военных заслуг; так, за уничтожение, а особенно за захват в плен врага воина повышали в ранге, а это давало право на получение рабов и земли. Такие нововведения придавали государству Цинь эпохи Шан Яна черты военно-бюрократической деспотии. Только военные — обладатели рангов считались полноправными свободными гражданами, порабощать их запрещалось законом. Позже, однако, ранги стали объектом купли-продажи.

Старая потомственная знать была лишена всех привилегий и отстранена от власти. Это вызвало возмущение аристократов, и после смерти Сяо-гуна Шан Ян был казнен. Однако его реформы остались в силе.

Государство Цинь превратилось в сильнейшую военную державу и перешло в наступление на соседние страны. Одной из первых была захвачена область Шу-Ба в Сычуани с её плодородными землями и рудными богатствами, давно служившая предметом раздоров между Цинь и Чу. Проведя здесь крупные оросительные работы, Цинь обеспечило себе добавочный важный источник Сельскохозяйственной продукции, что в немалой степени облегчило дальнейшую экспансию. В конце IV в. циньцы захватили верхнее течение р. Хань (юг Шэньси) и запад Хэнани, вплотную подойдя к царствам Чу, Вэй и Хань. Напрасно центральные царства заключали против циньских царей союзы — они постепенно теряли свои территории. В конце концов при помощи подкупа и интриг циньцам удалось развалить противостоявшую им коалицию и в 278 г. до н.э. захватить столицу Чу. Но и после потери древней столицы это царство оставалось сильнейшим соперником Цинь. Затем последовала кровопролитная война Цииь с Чжао, приведшая к многотысячным жертвам.

Однако, хотя Цинь значительно расширило свои владения за счет других царств, уничтожить их не удалось. В 241 г. до н.э. царства Вэй, Хань, Чжао и Чу заключили против Цинь новый военный союз, но их объединенные войска потерпели поражение. Циньцам противостояли также царства Янь и Ци. В 238 г. до н.э. на циньский престол вступил энергичный царь Ин Чжэн, и ему удалось поодиночке разбить своих противников. В результате 17-летних войн в 221 г. до н.э. было завоевано последнее самостоятельное царство — Ци на Шаньдунском подуострове. Победитель Ин Чжэн отверг титул чжоуских ванов «Сын Неба» (тяньцзы); он впервые принял совсем новый, но также обожествлявший его титул хуанди, который традиционно переводят как «император»; в историю он вошел как Цинь Ши хуанди—«Первый император Цинь».

Объективно выполняя задачу объединения областей первого подразделения (в данном случае скотоводческих областей севера, а также районов месторождений меди, железа, олова и областей юга — поставщиков леса) с областями второго подразделения, Цинь Ши хуанди не ограничился захватом шести крупнейших царств древнего Китая, но продолжил завоевания на север и на юг. На юге ему удалось подчинить так называемые «царства Юэ», расположенные в лесных районах вплоть до Южно-Китайского моря, включая и нынешний Северный Вьетнам, на севере — оттеснить за р. Хуанхэ кочевых сюнну (гуннов). Для того чтобы обезопасить всю северную границу империи, Цинь Ши хуанди приказал построить гигантское фортификационное сооружение — Великую китайскую стену, соединив и значительно расширив пограничные крепостные оборонительные укрепления царств Цинь, Чжао и Янь.

Великая китайская стена протяжением почти в 4 тыс. км была сооружена из утрамбованной земли и каменных глыб, возносясь над горными кручами, пересекая безводные степи и пустыни. В определенных местах в стене были устроены тщательно охраняемые ворота, превратившиеся в места торговли с кочевниками.

Сооружение стены продолжалось десяток лет и стоило империи неимоверных тягот и людских потерь.

Цинь Ши хуапди распространил на всю империю порядки, подобные установленным Шан Яном. Страна, не считаясь с традиционным делением на царства, была разделена на 40 областей, а области — на округа (сяни). Населению запрещалось именовать себя вэйцами, яньцами, циньцами, чусцами и т.п., было введено обязательное для всех (знатных и простолюдинов) единое обозначение гражданского подданства—«черноголовые». Запрещение самоназваний по прежним царствам наряду с уничтожением Ципь Ши хуанди крепостных стен внутри страны способствовало политическому укреплению империи.

Учреждение единого для всего населения наименования («черноголовые») и отмена всех прежних потомственных аристократических титулов, по сути дела, уравнивали перед законом всех граждан империи. Цинь Ши хуанди не сделал исключения даже для своих сыновей и братьев, «низведя их до простолюдинов».

Были введены единое писаное законодательство, единая система чиновничества, а также инспекторский надзор, державший под контролем деятельность всего административного аппарата сверху донизу и подчиненный лично императору. Цинь Ши хуанди ограничил культовые и другие функции общинных старейшин — саньлао(Саньлао буквально означает «трое старейшин» и свидетельствует о пережитках общинного триединого совета.), хотя, видимо, не ставил целью уничтожить общинное самоуправление. Будучи заинтересован в использовании общины как фискальной единицы, Цинь Ши хуанди уважительно упоминал саиьлао на своих тронных стелах и закрепил за ними обязанность раскладки налогов внутри общины.

По примеру Шап Яна Цинь Ши хуанди ввел карательную систему, предусматривавшую как массовый вид наказания порабощение государством всех членов семьи преступника в трех поколениях, а также семей, связанных между собой круговой порукой, так что в рабство обращались целые группы сел. Особо тяжелые преступления карались казнью также не только самого виновного, но и всех его родственников в трех поколениях.

Во введенной табели о рангах критерием знатности стали богатство и личные заслуги перед императором. Более ста тысяч аристократических семей прежних царств переселили в новую столицу империи Сяньян под наблюдение соглядатаев. Многие из тех, кто открыто выражал недовольство новым порядком, были преданы казни, а их родственники обращены в рабство. Были разрушены все укрепления внутри Китая, изъято оружие у частных лиц: будучи, как правило, бронзовым, оно было перелито на колокола.

Железное оружие, очевидно, было привилегией царских воинов; введенная в Цинь монополия на железо гарантировала сохранение его в руках государства.

Развернулись работы для создания новых и реставрации старых ирригационных сооружений: жизненно важное значение орошения для основных сельскохозяйственных районов империи стало несомненным.

Было предпринято также широкое дорожное строительство (путем принудительных повинностей и использования рабского труда); сооружались трехколейные дороги и транспортные каналы.

Подверглись унификации меры веса, длины, емкости, стандартизировались даже оси телег, чтобы они соответствовали установленной ширине дорог. Денежной реформой повсюду была введена единообразная медная монета. Кроме нее в уплату разрешалось принимать лишь золотые слитки, хождение ценностей нестандартной стоимости запрещалось. Унифицирована и несколько упрощена была письменность, введена единообразная система канцелярского письма. Циньская форма иероглифики легла в основу современной китайской письменности.

По всей империи сооружались храмы и дворцы Цинь Ши хуанди. Колоссальный размах приняло строительство и благоустройство столицы империи. Главный столичный дворец с заповедным парком слыл настоящим чудом света; на его постройке трудилось, по преданию, 700 тыс. рабов.

В империи господствовала военно-бюрократическая знать, преимущественно из числа новых богачей — крупных предпринимателей и торговцев.

Была легализована покупка должностей и рангов знатности. Естественно, что подавляемая аристократия была недовольна новыми порядками. Идеологами аристократической оппозиции стали конфуцианцы.

Выступая за патриархальное господство знати, покоящееся на обычном неписаном праве, они были рьяными противниками писаного закона — главного постулата политической доктрины Цинь Ши хуанди. Положив писаный закон в основу управления, император стремился утвердить в стране его авторитет, воплощением которого выступал он сам.

Преданный императору сановник Ли Сы обвинил в государственной измене всех, кто «рассуждал о древности, чтобы порочить современность». Воспользовавшись примером Шан Яна, Цинь Ши хуанди приказал «изъять Песни и Предания, изречения всех учителей», т.е. повелел под страхом казни сжечь все частные бамбуковые книги, кроме трактатов по агрономии, математике и другим практическим знаниям (включая гадание). Был издан указ, запрещающий критику правительства. Сотни противников режима, в их числе много конфуцианцев, были зарыты живыми в землю, другие обращены в рабство и направлены на стройку Великой стены. Позднее при малейшем возмущении поголовно вырезалось все окрестное население. Стремясь подавить идеологическое сопротивление, Цинь Ши хуанди запретил частное обучение, введя только государственные школы.

Налоги в империи стремительно росли, повинности приняли чудовищные размеры: по некоторым данным, они увеличились в 20—30 раз. Обнищание земледельцев было неслыханным. Новая знать беззастенчиво обогащалась. Грандиозные мероприятия Цинь Ши хуанди, направленные на коренное переустройство общественной и политической жизни страны, привели к ускорению подспудно протекавших социально-экономических процессов, обусловленных развитием частнособственнических и рабовладельческих отношений. В более поздних источниках резкая имущественная дифференциация в общине, вызванная реформами династии Цинь, расценивалась как катастрофическое нарушение хозяйственного равновесия. Однако сам Цинь Ши хуанди неоднократно заявлял (об этом сви детельствуют хвалебные надписи на каменных стелах того времени) о своем покровительстве земледелию. Он полагал, что стимулировал процветание сельского хозяйства, узаконив куплю-продажу земли.

В первые годы его правления не взимался поземельный налог с новины — земель, вводимых в севооборот. В указе о подушной подати подчеркивалось, что она взимается с каждого налогоплательщика вне зависимости от наличия и количества земли. Эта подать разоряла неимущие семьи в общине, «бедняки,— как говорится в одном источнике,— старались избежать уплаты налога и убегали». Их поля оказывались присоединенными к угодьям общинной верхушки—«богачей из народа» (хаоцзе, хаомин). Таким образом, на одном полюсе оказывались зажиточные земельные собственники, а на другом — лишившиеся полей и домов бедные семьи общинников, стоявшие на грани потери гражданской свободы.

Облагая «черноголовый» народ подушной податью вне зависимости от владения землей, Цинь Ши хуанди, видимо пытался противопоставить прежним общинно-государственным нормам гражданской правоспособности (когда гражданином считался обладающий наделом общинник) принципиально иные. Недаром в надписях на стелах он подчеркивал, что установил четкую грань между высшими и низшими, почитаемыми и ничтожными, свободными и рабами.

Но грань между свободным, и рабом при Цинь Ши хуанди оказалась легкопреодолимой путем порабощения свободных — с помощью его же установлений. Резкое увеличение числа рабов в империи — факт неоспоримый. Оно происходило и за счет расширения источников государственного рабства: в рабов обращали военнопленных и осужденных. Данное обстоятельство наряду с фактом массового обнищания земледельческого населения при Цинь относится древними авторами к числу причин быстрого падения этой династии. Люди, разоренные налогами и повинностями и порабощенные государством, были тем горючим материалом, который создавал постоянную угрозу правящей династии. Народные выступления периодически вспыхивали еще при Цинь Ши хуанди, но подавлялись жестокими репрессиями.

Однако и более зажиточное население проявляло недовольство. В 216 г. до н.э. Цинь Ши хуанди повелел всем гражданам империи самим доложить о наличии у них пахотных земель и ввел поземельный налог, который вскоре достиг 2/3 дохода земледельцев. Эта мера не могла не настроить против императора как малоимущие, так и зажиточные семьи, не вызвать их сопротивление действиям циньских чиновников (которое отмечалось и раньше). Особенно активны были в этом отношении представители аристократии побежденных царств.

Вот почему введение Цинь Ши хуанди новых принципов государственного управления, ликвидация им институтов потомственной титулованной знати и наследственных земельных пожалований — краеугольных камней государственного устройства всей предшествующей истории Китая — выставляются подавляющим большинством древних авторов чуть ли не основной причиной крушения империи Цинь.

Представители аристократии неоднократно предпринимали покушения на Цинь Ши хуанди и тайно готовили вооруженное сопротивление царствующей династии, опираясь на традиционную свою связь с местными общинами. Видя в лице аристократических родов прежних царств, лишенных им всех их привилегий, смертельную для себя угрозу, Цинь Ши хуанди был к ним непримирим. Трудно сказать, какими средствами кроме террора рассчитывал он сломить сопротивление аристократии. Непримиримость и прямолинейность политического курса Цинь Ши хуанди почти беспримерны; они были и залогом его феноменальных успехов (ибо за время своего короткого правления он сумел заложить основу имперской государственности и социально-экономической системы «страны Хань» на четыре века вперед), и возможной причиной быстрого крушения его династии. Цинь Ши хуанди, видимо, недооценивал мощь низверженных им аристократических родов и не предвидел столь резкого и быстрого ухудшения положения трудового населения империи, на плечи которого ложились налоги и повинности. А между тем эти поборы становятся поистине нестерпимыми, особенно после предпринятых императором колоссальных затрат на сооружение сотен дворцов, храмов и собственного огромного подземного мавзолея. Источники сообщают, что после неоднократных покушений на его жизнь Цинь Ши хуанди, страдая манией преследования, построил 37 сообщающихся дворцов, с тем чтобы никто не знал, где именно проводит император данную ночь. И все-таки Цинь Ши хуанди умер, не дождавшись окончания строительства мавзолея: скоропостижно, от переутомления, в возрасте 48 лет(В 1974 г. китайскими археологами был найден склеп, являвшийся частью гробницы Цинь Ши хуанди, содержавший глиняные фигуры воинов (конных и пеших) с полным вооружением. Эта шеститысячная «армия» должна была «охранять» гробницу императора.). Это произошло в 210 г. до н. э., всего через десять лет после его восшествия на императорский престол, когда многие из его мероприятий ещё не успели утвердиться.

Положение после смерти императора осложнялось тем, что не была ещё преодолена та хозяйственная неустроенность, которая явилась результатом многолетних войн Цинь Ши хуанди за создание единой империи. Несмотря на решительные меры, неустойчивым продолжало оставаться внутриполитическое положение в стране, давали себя знать следы былой политической раздробленности. Неблагополучной была и обстановка при дворе. Придворные интриги при малолетнем наследнике престола сразу поставили государство Цинь Ши хуанди перед реальной угрозой политического переворота. Вопреки собственным мерам, направленным на создание в стране «гражданского равенства», император окружил себя гвардией из циньцев; они же составляли его ближайшее окружение, в частности инспекторат, надзирающий над гражданскими и военными властями. Это способствовало разжиганию этнической розни. После смерти Цинь Ши хуанди антициньские мятежи и восстания вспыхнули сразу и почти повсеместно.

В 209 г. до н.э. на востоке страны (в Аньхое) началось мощное восстание, возглавляемое двумя разорившимися земледельцами. Одним из них был порабощенный бедняк Чэн Шэн. Группу вели на север для отбывания повинностей — партия запаздывала, а это по циньским законам каралось смертью. Депортируемые убили начальника партии и подняли восстание. Хотя первые вожди повстанцев скоро погибли, но в ближайшие два года волнениями оказалась охваченной вся империя, и в 207 г. повстанцы заняли Сяньян. Теперь восставшие объединяли не только порабощенные массы, бедняков из общинных крестьян — к ним добавились представители господствующего класса, в основном из знатных родов прежних царств, желавшие «вовремя» свергнуть ненавистную династию Цинь, чтобы остановить ширившееся народное возмущение. Началась гражданская война.

Наиболее популярным вождем оказался Лю Ван, бывший староста небольшой деревни, вышедший из среды рядовых общинников. Всюду, где проходили его отряды, отменялись циньские законы, освобождались государственные рабы — и в то же время Лю Бан выражал подчеркнутое уважение к представителям традиционной аристократии.

Он запрещал своим солдатам грабить местное население, чем обеспечил себе доброжелательство и поддержку широких народных масс. В конце 207 г. до н.э. циньский император (сын Цинь Ши хуанди) сдался ему в плен. После этого главным соперником Лю Вана стал аристократ Сян Юй из знатного рода потомственных полководцев царства Чу. Война Сян Юя и Лю Бана была одной из самых кровопролитных в истории древнего Китая. Тактика обоих была различна: Лю Бан делал ставку на поддержку народа, Сян Юй понимал свою задачу как чисто военную операцию. Используя противоречия среди военачальников Сян Юя, Лю Бан сумел привлечь их на свою сторону, одержал победу над противником и в 202 г. объявил себя императором нового государства и династии — Хань. «С тех пор как живет наш народ, Небо никогда столь стремительно не давало полномочий (на власть)» — так столетие спустя оценивали летописцы поразившее их воображение вступление на престол безродного деревенского мужика Лю Бана.

Политическое объединение страны при Цинь Ши хуаиди, узаконение в масштабах империи частной собственности на землю, последовательное территориально-административное деление, разграничение населения по имущественному признаку, проведение мероприятий, способствующих развитию торговли и денежного обращения, открывали возможности для развития производительных сил и утверждения социально-экономической системы империи.

Однако положительный результат мероприятий Циньской империи сказался ие сразу. Напротив, после свержения династии Цинь положение в стране оказалось отчаянным.

«Когда (династия) Ханъ пришла к власти, ей от Цинь досталось сплошное разрушение,— пишет древнекитайский историк Сыма Цянь,— взрослые мужчины находились в войсках, старики подвозили провиант. Заниматься чем-либо было чрезвычайно трудно. Хозяйство пришло в упадок. (Даже) для выезда Сына Неба нельзя было найти четверки лошадей одной масти. Военачальники и высокие сановники ездили в повозках, запряженных волами, простой народ не имел ничего...» Другой источник добавляет, что в столичной области «люди ели человеческое мясо, более половины населения вымерло». По подсчету Сыма Цяня, людей осталось «в огромных городах... известнейших столицах... из десяти лишь два или три». Старый государственный аппарат был уничтожен, новый не создан.

Лю Бан распустил частные армии, всем было предложено вернуться по домам. Приступили к ремонту ирригационных сооружений. Заповедные леса, парки и водоемы, бывшие во владепии дома Цинь, были розданы народу. Необходимо было восстановить порядок в громадной империи, и сдержать свои обещания, данные в период восстаний, прежде всего общинам, Лю Бан не мог.

Например, в свое время по договору с сельскими и городскими самоуправляющимися общинами он отменил карательные законы Цинь, оставив казнь только за убийство, а за членовредительство и грабеж вернув к действию закон талиона (согласно нормам обычного права). Но затем были введены более суровые законы — «Законоположение в десяти статьях». Однако на целые роды наказание все-таки не распространялось. Земельный- налог повсюду был снижен до 1/15 урожая, но зато восстановлен циньский подушный налог с населения в возрасте с 15 до 56 лет. Закон о свободной продаже земли остался в силе, и обогащение землевладельцев продолжалось; ближайшие соратники Лю Бана создали себе огромные земельные владения. Общинная верхушка от них не отставала. «Сельские богачи захватывали поля»,— с осуждением пишет Сыма Цянь.

С превращением Лю Бана из вождя угнетенных масс в императора менялись цели и задачи его политики. Выступая сначала как защитник интересов порабощенного и обездоленного люда, Лю Бан освобождал государственных рабов и объявлял об отмене всех циньских налогов и повинностей. Но постепенно, по мере восхождения на верпшну власти, он изменял своим обещаниям. Перед началом войны с Сян Юем Лю Бан ещё в качестве правителя — вана вынужден был на захваченной им территории ввести налогообложение общинного населения. Оп ие остановился тогда даже перед проведением единственной в своем роде меры, к которой не прибегали прежние государственные деятели, официально разрешив продажу свободных в рабство частным лицам и узаконив таким образом частное рабовладение. Закон о продаже людей был обусловлен развитием частнособственнических и рабовладельческих отношений, по решение Лю Бана весьма показательно также для определения его классовой позиции и принципиально повой политики императорской власти по отношению к частному рабству.

Лю Бан в основном сохранил циньское административное деление и принялся за восстановление системы централизованного бюрократического управления, внося в нее исправления. Во время антициньского движения и гражданской войны органы общинного самоуправления показали себя единственной реальной властью, Лю Бан не раз с успехом использовал их для осуществления своих мероприятий. По воцарении он возвратил часть былого значения институту общинных старейшин — сань-лао. При каждом начальнике сяня был утвержден один выборный от саньлао, на которого возлагались полицейские и фискальные функции. Сам же он освобождался от налогов и повинностей и получал мясное и винное довольствие от государства. Стремясь таким путем объединить общегосударственную администрацию с формами традиционного общинного самоуправления, Лю Бан пытался подчинить себе о'бщину, превратить саньлао в низшее звено имперской администрации.

Торговцы и ростовщики, занимавшие привилегированное положение при Цинях, были подвергнуты различным ограничениям, купцы обложены повышенным налогом. Дело было ещё и в том, что крупнейшие торговые семьи, о которых источники сообщают, что они «богатством сравнялись с вапами», рассматривались теперь Лю Баном как опасный конкурент государства по использованию богатств и распределению доходов страпы.

В обстановке роста товарности хозяйства земледелие не давало таких прибылей и доходов, как торговля, ростовщичество, спекуляции и т.п., для государства же именно оно представляло особую важность. Общественное мнение также испокон веков считало владение землей непременным условием престижа и почета. Земледелие было провозглашено основой хозяйства и самым уважаемым занятием населения. Главам семей общинников Лю Бан присвоил низший из 18 сословных рангов полноправного гражданства, дающий право на смягчение наказания (и в том числе, видимо, на освобождение от каторжного рабства). Лю Бан и его ближайшие преемники опирались на землевладельцев.

В период борьбы против династии Цинь вожди повстанцев стихийно присваивали себе прежние высшие титулы знатности (отмененные Цинь Ши хуанди). В 207 г., после сдачи циньской столицы и ликвидации династии Цинь, наступил момент равновесия сил повстанческих армий, когда их вожди провозгласили Сян Юя верховным правителем-гегемоном (ба-ваном) Поднебесной. Тогда же Сян Юй разделил всю страну на 19 наделов между сильнейшими военачальниками, провозгласив всех их ванами. Лю Бан был утвержден ваном Хань (захваченной им, а потом пожалованной ему территории): отсюда и пошло название основанной им династии.

Расстановка сил во внутренней борьбе не давала возможности Лю Бану, придя к власти, отстранить прежнюю потомственную аристократию — активную участницу антиципьского движения, и потому он вынужден был частично возродить и прежние принципы распределения доходов верхушкой господствующего класса. В угоду ей Лю Бан восстановил высшие чжоуские титулы — ван и хоу. Носителям таких титулов (присваиваемых теперь за личные заслуги) были переданы в наследственное пользование земли, точнее, наследственное право на присвоение определенной доли государственных налогов и повинностей с этих земель. Поэтому в актах пожалований указывалось не количество земли, а число податных единиц — семей или «очагов». В административном отношении эти жалованные территории входили в состав государственных округов на общем основании. Лишь крупнейшие из них (прежде всего «ванства» членов императорской семьи) представляли собой отдельные административные единицы, где ваны назначали собственную администрацию.

Выданная в наделы знати земля считалась собственностью императора, он мог отобрать ее или переместить владельца в другое место. Хотя официально ванства были подконтрольны центральному управлению, ваны вскоре стали вести себя в своих обширных владениях весьма самостоятельно и неоднократно поднимали мятежи.

Выделение ванских наделов было для Лю Бана вынужденной мерой, и, сознавая всю опасность её для молодого государства, Лю Бан постепенно уничтожил всех ванов из числа былых соратников, за исключением близких родичей из своего клана Лю и клана своей жены, императрицы Люй.

Многие годы после смерти Лю Бана прошли под знаком борьбы императоров против мятежных ванов из числа собственных родичей. Ваны отливали свою монету, заключили союз с сюнну, вторгшимися в 177 г. до н.э. за излучину р. Хуанхэ, вступали в заговоры с южными и юго-западными юэскими государствами Миньюэ и Наньюэ, добились даже казни одного из самых верных сторонников империи, требовавшего расчленения их владений. В 154 г. мятеж семи крупнейших ванов едва не прекратил правление династии. Окончательно сила ванов была сломлена при императоре У ди (140—87 гг. до н.э.).

Если социально-политический строй империи диктовал борьбу с новой крупной поместной наследственной аристократией, то он же делал нетерпимым ущемление интересов торговой верхушки — «нетитулованной знати», как ее неизменно величают источники. Сразу после смерти Лю Бана были отменены унизительные запреты, направленные против «нетитулованной знати». Однако чиновничья карьера не разрешалась торговцам и их потомкам довольно долго. В официальных докладах трону торговля и ремесло продолжали именоваться «второстепенными занятиями», их противопоставляли основному и самому почетному труду населения — земледелию и шелководству. Однако все настойчивее звучали иные голоса: «От пахаря народ зависит в пище, но разве не ремесленник ему все вещи создает и не кузнец ли их распространяет? Уместно ли властям сюда вмешиваться с указами, ограничением иль поучением? Известно, что природа вмешательства не терпит, вмешательства также не терпит богатства и бедности путь». В этих противоположных сентенциях отразилось наличие в империи двух различных экономических тенденций, вместе с тем в них нашла продолжение борьба двух идейно-политических направлений — конфуцианства и даосизма.

Мероприятия правительства по нормализации хозяйственной деятельности, поощрение общинного производства, снижение гнета налогов и повинностей и, конечно, прекращение внутренних и внешних войн способствовали налаживанию народного хозяйства. Ко времени У ди источники единодушно отмечают расцвет экономики страны, рост общественного благосостояния и увеличение народонаселения империи, которое по сравнению с началом династии Хань значительно возросло — по сведениям нарративных памятников, будто бы в 3—4 раза (по-видимому, эти данные отражают не столько физический прирост населения, сколько упорядочение учета).

При императоре У ди были значительно улучшены и расширены ирригационные системы, что увеличило площадь орошаемых земель. Особое внимание уделялось столичному и примыкающим к нему районам. Одновременно были проведены грандиозные работы по возведению дамб при выходе Хуанхэ на Великую равнину, чтобы обезопасить массив плодородных полей от периодических губительных наводнений.

Это было время хозяйственных нововведений: был изобретен плуг с воронкой для сеяния (сходный с древним шумерским), двухлемешный плуг, стала применяться новая система «переменных полей» (особая разновидность двупольной системы, сочетавшаяся с тщательной ручной обработкой «грядок» на зерновых полях).

Однако агротехнические новшества вводились преимущественно на государственных землях гун тянь, а за их пределами — только в хозяйствах крупных землевладельцев. Что касается рядовых общинников, то даже простые чугунные сошники имелись не у всех. К тому же развитие отдельных районов Китая было далеко не одинаковым: лишь 10% земли интенсивно возделывалось, а территории, заселенные племенами, в частности, на юге и юго-востоке были ещё вообще незнакомы с плугом.

Развитие производительных сил особенно бурно происходило в ремесленной промышленности, где наметилось укрупнение производства, основанного на рабском труде: частные предприниматели использовали в своих рудниках и мастерских (литейных, ткацких и т.п.) до тысячи работников. После введения при У ди государственных монополий на соль, железо, вино и отливку монеты возникли крупные государственные ремесленные и промысловые предприятия. Возросло число городов с населением до 50 тыс. жителей.

Продолжала развиваться торговля, в том числе за рубежами империи. После открытия Великого шелкового пути внешняя торговля империи приобрела очень большое значение.

До У ди монеты отливало не только государство, но и частные лица. Ликвидация Лю Баном циньской денежной монополии свидетельствовала об усилении натурализации хозяйства страны, уровень товарности которого вообще не следует переоценивать. Несмотря на несомненное развитие товарно-денежных отношений в Цинь-Ханьской империи, на всем протяжении её существования жалованье чиновникам исчислялось зерном, и именно зерно всегда рассматривалось государством как всеобщий меновой эквивалент. Однако и денежное обращение получило большое распространение. Богатство часто оценивалось в монетных единицах — золотых цзинях (цзинь — 244 г.) Имущество человека средней состоятельности оценивалось в 10 цзиней(Состояние в 10 цзиней золота примерно соответствовало состоянию в 1—2 таланта в Средиземноморье.), богача — в сотни тысяч. Ростовщичество приняло такой размах, что отдельные богачи предоставляли займы государству. С 123 г. до н. э. было объявлено о свободной купле-продаже должностей; покупать их было разрешено и купцам.

У ди ввел новые чрезвычайно суровые законы. Опять начали порабощать семьи казненных; государственное рабство вновь стало потомственным; роль рабского клейма выполняла зеленая татуировка вокруг глаз. Большое значение приобрело и частное рабство, работорговля достигла небывалого размаха.

Государство использовало рабов в сельском хозяйстве, на строительство, на тяжелых работах в ремесле, в рудниках, на других промыслах. Рабами, как товаром, можно было откупиться у государства от наказания или повинности или, напротив, купить должность. Но рабов использовали и иначе: императоры и богатые рабовладельцы держали множество рабов для развлечения — в качестве музыкантов, певцов и т.п.

При Старшей династии Хань существовали и свободные мелкие землевладельцы. Они платили поземельный налог в размере от 1/15 Ддо 1/30 урожая, а сверх того — подушный и другие налоги, притом в денежной форме, и обязаны были повинностями: трудовой (преимущественно ирригационной, транспортной или строительной) и воинской.

В любое время и на неограниченный срок их могли призвать в ополчение. Богатым разрешалось откупаться от повинностей и воинской службы зерном, деньгами или рабами. По условиям древности все это нельзя считать чрезмерными тяготами. Положение крестьян ухудшали непредвидимые экстренные поборы и повинности, а также денежный характер налогов при малой товарности мелких хозяйств. Поэтому крестьяне, продолжая разоряться, попадают в долги к ростовщикам и оказываются в долговом рабстве, или бегут в город, отдаваясь внаем, или же переходят в арендаторы исподу к богатым землевладельцам. Со времен У ди Ханьская держава превратилась в сильное централизованное государство, одно из самых многонаселенных в древнем мире (сравнимое, пожалуй, лишь с Римской империей). По переписи 2 г. н. э., население империи составляло около 60 млн. человек. По данным той же переписи, площадь обрабатываемой земли, в том числе орошаемой, составляла 827 млн. му (около 56 млн. га). Империя включала в себя 13 краев (чжоу), разделявшихся на 83 области (цзюнъ),а области состояли из сяней. В каждом чжоу был подчиненный лично императору инспектор циши, державший под контролем весь административный аппарат. Общее число чиновников к концу I в. до н.э. превысило 130 тыс. Введение монополий на соль, железо, вино и отливку монеты сильно повысило доходы империи. Во главе управлений, ведавших монополиями, были поставлены крупнейшие торговцы — бывшие владельцы соответствующих рудников и мастерских.

Единая централизованная империя требовала для своего упрочения разработанной религиозно-идеологической системы. Если Лю Бан относился к конфуцианцам с явным недоверием, то при У ди конфуцианство было признано официальной имперской доктриной и религией.

Это наложило свой отпечаток на специфику бюрократической системы древнекитайской империи. В 136 г. до н.э. для чиновников была введена экзаменационная система с присвоением «звания эрудита» разных степеней (рангов), согласно которой претенденты на чин должны были сдать экзамен по книгам складывающегося конфуцианского канона — «Пятикнижия», куда вошли древнейшие своды «Шуцзин» и «Шицзин», «Книга обрядов», «Книга музыки», а также летопись «Чунь цю», приписываемая Конфуцию.

Однако представители даосизма и прочих политико-философских направлений не преследовались: сдав соответствующий экзамен (как бы пройдя проверку на лояльность), они также могли получать чины, исповедуя свои взгляды. Вместе с тем практическая направленность политики У ди далеко не всегда отвечала букве и духу конфуцианского вероучения.

К этому времени конфуцианцы сильно перестроили свое учение, которое приобрело черты религиозной системы. Их видный представитель Дун Чжуншу, считающийся основоположником трансформированного ханьского конфуцианства, в своем сочинении «Трактат о божественной сущности императорской власти» настаивал на признании конфуцианства официальной господствующей идеологией и запрещении всех остальных учений. Освящение конфуцианской религией власти государя, проповедь наряду с культом предков беспрекословной сыновней почтительности, совершенной покорности правителю вполне отвечали задачам императорской власти ханьской державы. На основе догм ханьского конфуцианства и благодаря введению так называемой «экзаменационной системы» в ханьской империи постепенно сложилась особая модель государственной администрации, построенной по типу церковной иерархии, что, по сути дела, приблизило государственный строй древнекитайской империи Хань к теократическому.

При династии Хань большую роль стали играть степные кочевники сюнну, в конце III в. до н.э. образовавшие на огромной территории за северными границами империи мощный племенной союз. Эта «кочевая империя» представляла страшную угрозу Ханьскому Китаю.

Императорам приходилось откупаться от их вторжения данью, посылать их верховным вождям шанъюям в жены своих принцесс. Однако сюнну не только продолжали совершать набеги на Китай, угрожая даже Чаиани — столице империи, но и захватили обширную область на северо-западе страны, преодолев Великую китайскую стену. Для борьбы с кочевниками У ди пришлось перестроить армию.

Были значительно увеличены пастбища для конских табунов; основную силу китайского войска теперь составляла тяжеловооруженная конница, закованная в пластинчатую броню и вооруженная пиками, мечами и луками. Существовала также легкая кавалерия и прекрасная пехота, вооруженная самострелами. В армии имелись метательные орудия, стрелявшие каменными ядрами почти на полкилометра. К 123 г. сюнну были оттеснены с ханьской территории и отогнаны от северных границ империи.

Между тем в 126—125 гг. в Чапань возвратился китайский путешественник и разведчик Чжан Цянь- которого У ди ещё в 138 г. послал в Среднюю Азию для заключения союза против сюнну с племенами юэчжи (тохаров) или кушан. Десять лет Чжан Цянь провел в плену, потом долго разыскивал племя юэчжи, переместившееся к югу. Во время поисков он объехал большую территорию и впервые узнал о существовании многих государств Индии и Средней Азии, об их богатствах и о южных торговых путях. После экспедиции Чжан Цяня У ди поставил себе задачу захватить торговые пути из Китая на Запад. Поэтому дальнейшие походы против сюнну были нацелены прежде всего на северо-запад. В этом направлении в 121 —119 гг. до н.э. была завоевана и колонизована территория современной провинции Ганьсу вплоть до г. Дуньхуана на пороге восточнотуркестанских пустынь, где была немедленно возведена мощная линия укреплений. Ганьсу стала плацдармом для дальнейших войн У ди на севере и северо-западе.

Сюнну уже не угрожали сердцу Ханьского Китая, но упорно сопротивлялись продвижению китайцев в Восточный Туркестан (бассейн р. Тарим), где проходили торговые пути, ведущие в Бактрию, Парфию, Индию и далее на запад. Города-государства Восточного Туркестана (китайцы называли его Западным краем) находились под властью сюнну, и, чтобы вытеснить их, У ди предстояло вести дальнейшие ожесточенные войны. Готовясь к ним, император задумал новую военную реформу конного войска. Чтобы осуществить ее, требовались рослые боевые кони («небесные кони»), которых не разводили поблизости, и У ди запланировал поход на Фергану.

Первый поход полководца Ли Гуанли через пустыни в горы (104 г. до н.э.) окончился неудачей, но в 102 г. до н. э. он дошел до Ферганы и получил с нее дань «небесными конями».

В конце II в. до н.э. империя подчинила ряд городов-государств Западного края и установила контакты со Средней Азией. Начал функционировать Великий шелковый путь, ведший из ханьской столицы Чанани через Ганьсу в Среднюю и далее в Переднюю Азию — на римский Восток. «Шелковым» он назывался по одному из предметов китайского экспорта; этим путем империя кроме шелка вывозила также железо, никель, драгоценные металлы и предметы ремесла. Ввозили с запада рабов, стекло, драгоценные камни, пряности, благовония. В результате связей со Средней Азией в Китае были введены новые культуры — люцерна, фасоль, виноград, шафран, гранат, орех.

Почти одновременно с отправкой посольства Чжан Цяня на запад правительство У ди стало искать также торговые пути на юг; в этом направлении тоже был послан путешественник-разведчик. В 119—109 гг. до н.э. войска У ди смогли значительно расширитханьские границы на юго-западе, но открыть доступ к южным путям в Индию не удалось. В 109—108 гг. было покорено древнекорейское государство Чосон (Чаосянь), и таким образом империей был приобретен еще один важный рынок сбыта для ханьских товаров.

Все эти завоевания потребовали значительного увеличения налогов, повинностей и сроков военной службы. Подушный налог возрос в полтора раза, им облагались жители с 3 до 80 лет (а не с 15 до 56, как прежде), так что участились случаи убийства младенцев и стариков для избавления семьи от непосильного налогового бремени. Доведенные до крайней нужды люди укрывались от сборщиков, бежали в разбойники. Вспыхивали стихийные бунты. Серьезные восстания начались в 99—98 гг. до н.э., угрожая перекинуться на столичную область; при их подавлении погибли тысячи повстанцев. Под угрозой восстаний даже представители господствующего класса стали требовать ослабления гнета, лежавшего на бедноте и рабах, улучшения положения общинников. Властям пришлось несколько снизить налоги и ограничить порабощение осужденных. Однако восстания продолжались. Источники сообщают о крупных волнениях рабов на государственных рудниках, разразившихся в последней четверти I в. до н.э.

Резкое обострение внутренних противоречий империи во второй половине I в. до н.э. стояло в тесной связи с ростом крупного землевладения и рабовладения. При императоре Ай ди (6—1 гг. до н. э.) была сделана попытка ограничить величину земельных наделов (до 140 га) и число рабов у одного владельца (от 30 до 200). Государственных рабов старше 50 лет предполагалось отпустить на свободу.

Но такая реформа вызвала протест рабовладельцев и не была проведена в жизнь. Вскоре после провала политики реформ в стране снова вспыхнули восстания.

В 8 г. н.э. власть захватил некто Baп Ман, тесть императора Пин ди (1—5 гг. н.э.), регент при малолетнем наследнике престола, объявивший себя императором «Новой» династии Синь. Идейными вдохновителями переворота были конфуцианцы, потребовавшие сожжения легистских трактатов Шан Яна и Хань Фэйцзы. Ван Ман объявил, что восстановит «счастливые порядки древности». Он основывался при этом на более пли менее фальсифицированной конфуцианской канонической книге, якобы восходившей к династии Чжоу,— «Своде обрядов Чжоу» (зафиксировавшей изустцую традицию).

В частности, Ван Ман провозгласил восстановление древней системы группового общинного землевладения цзин тянъ, пообещал раздать землю всем безземельным и установить равные (и притом малые) земельные наделы для всех в общине. Это обещание, естественно, выполнено не было. Ван Ман объявил все частновладельческие, равно как и государственные, земли неотчуждаемой «царской землей» (ван гянь), а частных рабов — «частнозависимыми» (сы шу). Очевидно, тем самым частные рабы, основные производители материальных благ, превращались в государственных (царских) рабов, находящихся в зависимости от частного лица. Частным лицам было запрещено покупать и продавать земли и связанных с ними рабов. Работорговля вообще была органичена, вплоть до запрещения. Тем не менее государственное рабство было сохранено, а количество государственных рабов увеличилось: теперь вместе с «преступниками» обращали в рабство всех членов пяти семей, связанных с семьей виновного круговой порукой. Таким образом были обращены в рабство сотни тысяч свободных, множество их погибало при пересылке — мужчин везли в деревянных клетках, жещипны и дети шли пешком закованные. Якобы ведя борьбу с ростовщичеством, Ван Ман фактически пытался сосредоточить ссудные операции в руках государства. Для увеличения доходов государства он неоднократно менял денежный чекан, ухудшал качество металла. В империи резко возросли цены. Значительно увеличены были и налоги; поземельный налог возрос до 1/10 доли урожая. Тяжелыми налогами были обложены ремесленники.

Фактически реформа Ван Мана сводилась к всемерному усилению гнета до крайности бюрократизированного полицейского государства в ущерб интересам как народных масс, так и частных рабовладельцев.

Указ Ван Мана о земле и рабах вызвал повсеместное ожесточенное сопротивление. Через три года Ван Ман вынужден был издать новый указ, отменяющий первый и разрешающий свободную продажу земель и рабов.

Предпринятая им в дальнейшем новая попытка частичными мерами вторгнуться в права рабовладельцев повлекла за собой массовые волнения. Трудности усугубляла начатая Ван Маном война с сюнну, возобновившими набеги на Китай. В конце I в. до н.э. сюнну активизировали свои действия на северо-западных границах империи и подчинили своему влиянию весь Западный край, перехватив торговлю на Великом шелковом пути. Ван Ман рассчитывал вытеснить сюнну из Западного края, восстановить функционирование Великого шелкового пути и выгодами внешнеторгового баланса предотвратить финансовую катастрофу.

Но война была проиграна. Неудачная кампания против сюнну, потребовавшая от империи предельного напряжения, привела к полному истощению казны.

По всей стране начались восстания воинов, земледельцев, мелких торговцев, пастухов и др. Во главе их стояли наиболее отчаявшиеся элементы: разорившиеся общинники, рабы, батраки. Их отряды принимали своеобразные названия — «Зеленый лес», «Медные кони», «Большие пики», «Железные голени», «Черные телята». Жестокие репрессии центральных властей не помогли: восстания только ширились. Самым мощным было восстание «Красных бровей» в Шаньдуне (18 г. н.э.). Поводом для него стало катастрофическое изменение русла Хуанхэ в 11 г. н.э., дамбы на которой давно не ремонтировались. При выходе на равнину Хуанхэ разделилась на два мощных, устремившихся к Желтому морю потока: один — к северу, а другой — к югу от Шапьдунского полуострова, и Шаньдуп оказался таким образом полностью отрезанным от остальной территории Китая. Огромные области были затоплены, другие страдали от голода. Пострадавшие от наводнения беженцы и образовали повстанческий отряд во главе с бедняком Фань Чуном. Он приказал своим приверженцам в качестве опознавательного знака выкрасить в красный цвет брови. Огромная армия Ван Мана, названная «Зубами тигра», которую он послал против «Красных бровей», стала разбегаться. «Красные брови» и другие повстанцы со всех сторон двинулась к синьской столице Чанани. В 23 г. н.э. она была взята отрядом «Зеленого леса», возглавляемым потомком ханьской династии Лю Сюанем, тут же объявленным императором под именем Гэн-ши. После трех дней осады во дворце был схвачен и обезглавлен Ван Ман, тело его изрубили на куски.

Но затем движение раскололось, и началась гражданская война. В 25 г. н.э. Чанань захватили отряды «Красных бровей», Гэн-ши был убит, а императором провозгласили бедного пастуха (якобы дальнего отпрыска царского рода Лю). Однако повстанцы не смогли долго продержаться в столице. В г. Лояне объявился новый император из дома Хань —Лю Сю (Гуан У ди). Ему удалось нанести «Красным бровям» ряд поражений и к 29 г. окончательно подавить их движение.

Литература:
Степугина Т.В. Расцвет рабовладельческого общества в Китае./История Древнего мира. Расцвет Древних обществ.- М.:Знание, 1983 - с.490-516

Подать заявку на ремонт МКПП VW Пассат Вы можете через форму или позвонить по телефону в шапке.